Мозес

Пустырь у дома Мердеров, без своего зеленого покрова выглядел уже не так загадочно, как летом. Поле сухой травы обрывалось оврагом посреди, но издалека не разглядеть, что там обжитый подвал старинного дома. Лишь остатки стены первого этажа, кирпичи поросшие мхом нарушали пустоту картины. А робкая струйка дыма в холода выдавала чье-то присутствие. Но к счастью для жильца руин, прохожие были слишком заняты или ленивы, чтобы пройти несколько десятков метров по нехоженым тропам оставив такую привычную брусчатку.

Братья изнывали от скуки. Выходной, а за окном хмурились бесстыжие, обманчивые облака, никак не решаясь пробиться ливнем, но иссиня черный цвет их безмолвно свидетельствовал о скрытом могуществе. В любой момент вспышка молнии могла разорвать темную ткань небосвода и обрушить весь его гнев на грешный город. Потому, дети сидели по домам бесцельно проводя часы и без того мимолетных выходных.

На широком подоконнике сидел, смотря в окно скучающим взглядом Йозеф. Из гостиной не зная усталости, бормотало радио десятками голосов. Оно волшебным образом создавало иллюзию присутствия в доме известных музыкантов, актеров, политиков и экономистов не давая ощутить одиночество слушателю. Особо несчастные начинали спорить с голосами, совсем позабыв, что связь односторонняя. Да и где еще они могли бы безнаказанно хаить министра экономики за очередной кризис, не отрываясь от домашних дел? «Вскоре у каждого будет радио и телефон, и никто не станет выходить из дома» – подумал Йозеф.

На кухне гремя посудой, помогал маме Мартин. Он был куда более отзывчивым в помощи по дому, чем его младший брат, вечно витающий в облаках. И Мартину потому чаще перепадали какие-нибудь вкусности. Когда последняя тарелка, сверкающая чистотой, встала на своё место, внезапно появился Йозеф в сером дождевике.

– Мы хотим поиграть во дворе, – сказал он и кивнул в сторону брата.

– Хм, только не дальше двора. Может начаться дождь.

– Конечно, мама!

Одной рукой Йозеф схватил со стола несколько булочек, а другой поволок за собой брата.

– Ты что задумал, ненормальный?

– Скукотища дома! Давай пройдемся до Эдвина.

– Но мама же сказала…

– Пустырь – тоже наш двор. Забыл?

Мартин почесал затылок. Сидеть дома и, правда, было скучно. А Эдвин мог рассказать очередную историю, или показать забавную штуку одну из тех, что хранит в тяжелом деревянном сундуке. Решено. Вылазке к руинам быть. Мартин накинул слишком длинную куртку, словно это был плащ и, невзирая на погоду, братья отправились в путь.

Дождь застал их у самого порога. Небо с треском прорвалось и обрушилось на землю всей своей тяжестью. Мартин дернул за ручку – дверь заперта, а большой амбарный замок на ней выглядел совсем не гостеприимно. Дождь усилился.

– Да куда его понесло в такую погоду?

– Не знаю. Нас же куда-то понесло.

Йозеф стукнул себя по лбу, и внезапно выбежали из-под спасительного навеса пред порогом, исчезнув в стене дождя. Брат непонимающе смотрел на размытый силуэт. Вскоре он вернулся, победоносно размахивая ключом. Замок сдался, открывая путь внутрь.

По комнате разнеслись мокрые следы. Братья кинулись изучать опустевший дом. Первый вопрос – «А где Эдвин?» исчез, как только они нашли что-то интересное для себя. Нарушая все правила приличия, Йозеф копался в стопках старых писем. Все они адресованы Эдвину на фронт, один и тот же почерк, принадлежавший похоже девушке. Огромная полка книг не вызвала интереса. Такие были и у братьев дома, у Розы, и у многих других. Очень часто труды неугомонных умов просто покоились на полках, покрывшись пылью, играя исключительно декоративную роль и создавая в глазах гостей образ интеллигентного и начитанного хозяина дома. Иногда, правда, книги протирали от пыли.

Коллекция грампластинок была куда интереснее. Такое их количество при отсутствии проигрывателя казалась кощунством, преступлением против музыки! Среди неизвестных детям старых песен находились и те, что до сих пор крутили по радио. Каждый выбрал себе по пластинке и условились на том, что как только Эдвин вернется, они попросят их себе.

Дождь не прекращался. Перед порогом образовалась огромная лужа. Дом Эдвина (бывший похоже когда-то подвалом) находился в низине и оттого вода вперемешку с песком неслась к двери. Но она была высоко, почти на метр выше углубления в земле. К ней вели каменные ступени, первая из которых уже скрылась в мутной воде. Братья стали беспокоиться, что их затопит, а если нет, то им обязательно достанется от родителей за промокшие ботинки.

Странно, почему во время дождя так хочется спать? Перепады давления? Или мир за окном становится таким недоступным, что ничего не остается кроме как уснуть? А может запах дождя, такой освежающий и приятный на самом деле небесное снотворное? – братья этого не знали, только чувствовали, как хочется спать.

Перерыв все полки и ящики, братья уснули на кровати Эдвина. Мысли о затоплении и предстоящем наказании растворились в сладкой неге бездумья и снов.