Мозес

– А вам дают оружие? А летом вы едите за город? Маршируете? Поете? – обрушился шквал вопросов на Макса Беккера. Многие он даже не успевал расслышать, но ему нравилось быть в центре внимания.

– Мы между прочем там не только веселимся! Быть в гитлерюгенде значит куда больше, чем вы думаете! – гордо заявил Макс. – Мы работаем. Сегодня в три часа на ****ой площади с соратниками постарше будем проводить демонстрацию с музыкой, флагами и плакатами.

– Я приду посмотреть! – взорвался от радости Мартин.

– Нам же в 4 ехать на озеро, ты что? – возразил Йозеф брату.

– Успею, – недовольно ответил он.

– Братец, только попробуй променять озеро на этот балаган, – после сказанного Йозеф на мгновение стал врагом всего класса, но ненадолго, ведь озеро дети тоже любили.

Уроки пунктуальности в гитлерюгенде не прошли зря. Ровно в три часа на площади выстроилась не меньше двух дюжин ребят в одинаковой форме, с транспарантами, листовками, а еще двое тащили самый настоящий граммофон. Парень с родинкой над губой поставил пластинку и завел механизм. Из рупора раздалось хоровое пение под звуки оркестра. То была запись марша гитлерюгенда:

«Vorwärts! Vorwärts!

Schmettern die hellen Fanfaren,

Vorwärts! Vorwärts!

Jugend kennt keine Gefahren.

Deutschland, du wirst leuchtend stehn

Mögen wir auch untergehn».

(Перевод:

«Вперёд! Вперёд!

Гремят звонкие фанфары.

Вперёд! Вперёд!

Молодёжь не знает опасностей.

Германия, ты будешь стоять во всём блеске

Даже если нам придётся погибнуть»).

Музыка, флаги, выглаженная униформа и горящие решимостью глаза юнцов создавали атмосферу торжественности и почти мистического единства.

Мартин подошел в самый разгар мероприятия, а вокруг собралась небольшая толпа сочувствующих. Макс Беккер шнырял между рядами, и раздавала листовки. Он был самым младшим в отряде, но энтузиазма ему было не занимать.

– Макс!

– Мартин! Иди сюда!

Он пошел на зов в такт ритму марша подпевая уже знакомые слова.

Макс вручил ему часть своих листовок. Мартин радостно кинулся помогать, продолжая напевать песню, это был его любимый момент:

«Jugend! Jugend!

Wir sind der Zukunft Soldaten.

Jugend! Jugend!

Träger der kommenden Taten».

(Перевод:

«Молодежь! Молодежь!

Мы будущие солдаты.

Молодежь! Молодежь!

Вершители грядущих свершений!»).

Он будто танцевал, кружась с бумажками ловко протягивая каждому встречному. Несколько знакомых его отца одобрительно улыбались, а кто-то даже почтительно снимал шляпу, приветствуя маленького борца за будущее Германии.

Мартин врезался в высокого парня, самого старшего из отряда гитлерюгенда – командующего мероприятием. Он обернулся и взглянул на мальчишку.

– Кто такой? Почему не в форме? – сурово произнес командир.

– Мне еще только девять. Но я помогаю!

– Молодец! Как исполниться десять, ждем тебя в наших рядах. Нам всегда нужны сильные и решительные немцы!

Размашистый удар ноги повалил граммофон на землю. Музыка стихла. Ребят в коричневых рубашках взяли в кольцо молодые коммунисты. Их было раза в два больше чем нацистов.

– Проваливайте! – закричал один из коммунистов.

– Нет! Мы не отступим перед жидоприхвостнями! – ответил командир отряда гитлерюгенда, высокий парень лет пятнадцати. Мартин смотрел на него как на кумира и уже решил, что готов бок о боком сражаться с ним против всех. Но кольцо начало сжиматься. Коммунисты смыкали ряды. Их больше, они старше. Решимость Мартина драться сошла на нет и, пользуясь отсутствием формы, он отбился подальше от коричневой толпы.

Стороны столкнулись в неравном бою. Самые маленькие, получив пару оплеух, убежали из горячей точки. Мартин видел, как убегает в слезах задира Макс Беккер, и даже осудил его, несмотря на то, что сам стоял в стороне. Дрались только те, что постарше и самые отчаянные.

Мартин восхищенно глядел на то, как смело бьется обожаемый им командир отряда. Его удары были отточены и быстры. Он валил одного коммуниста за другим и наверно справился бы со всеми один, но внезапно опустил руки. К нему прижался один из коммунистов и что-то нашептывал. Затем командир рухнул на землю. Огромная рана на животе сочилась кровью. Он отчаянно зажимал её руками. Мартин закричал, словно это ему только что всадили гигантский нож в брюхо. Умирающий командир запрокинул голову и его угасающий взгляд встретился с глазами Мартина. Губы беззвучно шевелились, пытаясь что-то сказать. Мгновение и его глаза остекленели, глядя куда-то в пустоту. И там где еще недавно горело пламя, сейчас был лёд и холод.

Полиция не рискнула вмешиваться, но при виде служителей закона и коммунисты и нацисты кинулись в рассыпную. Только командир отряда никуда не бежал. Его уже не арестуют. Мартин не стал подходить к телу. Он побежал домой. Ехать на озеро, уже не хотелось.

14.

Сегодня глава семейства Мердер – Вилланд надел новую форму и приказал семейству в этот понедельник никуда не уходить. А сам отправился на службу в необычайно приподнятом настроении. Дети были и рады такому приказу, ибо третий день за окном завывал промозглый январский ветер.