Мозг: биография. Извилистый путь к пониманию того, как работает наш разум, где хранится память и формируются мысли

Кажется очевидным, что Брока не знал об открытии Даксов – père et fils (отца и сына) – и пришел бы к неизбежному выводу, что за речь в мозге человека отвечает левая лобная доля (ныне известная как область Брока) даже если бы никогда не видел указанных работ. Когда статья Дакса наконец появилась в апреле 1865 года, она стала мощным потверждением исследованиям Брока. Хотя анатомические данные Дакса-младшего были менее точны, чем у Брока, он собрал огромный массив информации в поддержку своей гипотезы о функциональной локализации речи. Повторно проанализировав ряд тематических исследований, включая те, которые использовал Буйо, Дакс описал 140 примеров. Восемьдесят семь из них показали поражение левой лобной доли и потерю речи, в то время как пятьдесят три продемонстрировали поражение правой лобной доли и отсутствие потери речи. «Обнаружен орган мозга, отвечающий за речь», – сделал вывод Дакс [39].

Потрясенный притязаниями Даксов на первенство в этой сфере, Брока опубликовал длинную статью, в которой показал, что их работа никак не повлияла на его собственные идеи, и предоставил новые доказательства для укрепления своей репутации – именно те факты, которые, как он утверждал, были необходимы два года назад. Исследователь описал, как пациенты, страдавшие от паралича правой стороны тела, что указывало на поражение левого полушария мозга, как правило, испытывали трудности с речью. Не было нарушения ни моторики рта или горла, ни способности понимать язык. Дисфункция касалась только производства речи.

Намек на то, что существует определенная область мозга, только с одной его стороны, которая отвечает за очень специфическую способность, поставил Брока перед серьезной проблемой. С анатомической точки зрения два полушария мозга выглядели совершенно одинаково, и было хорошо известно, что парные или симметричные органы выполняют идентичные функции. Хотя не было никаких заметных анатомических различий между правым и левым полушариями, Брока указал, что с точки зрения развития они не являются строго идентичными. У эмбриона левая сторона мозга развивается раньше, чем правая, что, возможно, указывает на различия в функциях. Кроме того, большинство людей – правши, причиной чего, вероятно, является раннее развитие левого полушария мозга. Брока считал, что и другие участки мозга могут быть задействованы в речевой деятельности и что, в принципе, можно восстановить некоторые функции путем тренировки. Как всегда осторожный, Брока завершил свои рассуждения указанием на то, что все вышеизложенное «не означает существования функционального несоответствия между половинами мозга» [40].

При поражении левого полушария мозга могут возникнуть трудности с речью.

Сложность открытия Брока вскоре выявил молодой немецкий врач Карл Вернике. В 1874 году он описал пациентку, которая, хотя и путано, могла говорить, но не понимала речь. «Пациентка не могла понять абсолютно ничего из того, что слышала», – сообщил он [41]. Вернике пришел к выводу, что «крайне маловероятно», чтобы вся способность к языку была расположена в области лобной доли, идентифицированной Брока. Ученый утверждал, что центр Брока отвечает за производство речи, в то время как другие области, включая участок в заднем отделе первой височной извилины (ныне зона Вернике), были вовлечены в понимание речи. Карл Вернике не просто нашел еще один компонент речи в другой области.

Он утверждал, что вопприятие и понимание языка в целом сильно распределено [42].

Часть проблемы в поиске более четких доказательств локализации речи была выявлена в 1863 году хирургом из Бреста, профессором Анжем Дювалем. Перечислив ряд случаев, подтверждающих локализацию речи в левом полушарии, Дюваль подчеркнул методологическую проблему, с которой сталкиваются все:

«Эти факты достаточно многочисленны, чтобы служить косвенным доказательством, но в физиологии мы предпочитаем прямые доказательства, полученные в ходе опытов на животных. Но животных нельзя использовать для изучения функции, которой у них нет. Поэтому мы должны ждать несчастных случаев, чтобы наблюдать у человека повреждения мозга, аналогичные тем, которые мы могли бы в противном случае попытаться произвести путем вивисекции» [43].

Моральные сомнения Дюваля делают ему честь, и все же еще до конца десятилетия ученые убедились в локализации функций в мозге не на основе повреждений, вызванных несчастным случаем или болезнью, а отчасти в результате чудовищного и скандального эксперимента на человеке.

* * *