Мозг: биография. Извилистый путь к пониманию того, как работает наш разум, где хранится память и формируются мысли

«Рискуя сделать надуманное сравнение, я бы защитил эту идею, сказав, что кора головного мозга подобна саду, полному бесконечного числа деревьев – пирамидальных нейронов, – которые при тщательном уходе могут сильнее ветвиться, глубже пускать корни и производить все более разнообразные и изысканные цветы и плоды» [27].

Другие мыслители не боялись использовать более современные технологические метафоры для объяснения работы мозга. В предисловии к работе «Новые представления о строении нервной системы» (Les Nouvelles idées sur la structure du système nerveux, 1894) французский анатом Матиас-Мария Дюваль[146] отметил независимость нервных клеток, которая подразумевает, что нервная система и ее функции не фиксированы, а, как он выразился, податливы:

«На своем протяжении нервные пути, обеспечивающие проводимость и ассоциации, по-видимому, наделены бесконечной серией переключателей. Таким образом, мы видим, что с помощью упражнений можно усилить передачу по отдельным специфическим маршрутам в соответствии с приобретенными навыками» [28].

Идея Дюваля состояла в том, что органические структуры, которые ведут себя как переключатели, позволяют даже анатомически жесткой структуре быть функционально пластичной. Нервные импульсы могут двигаться различными маршрутами, перемещаться по различным путям в зависимости от опыта. Это самое раннее обнаруженное мной предположение, что нервная система содержит переключатели, хотя на тот момент данное слово использовалось по отношению к электричеству уже более тридцати лет.

Два года спустя, в эссе «Материя и память», французский философ Анри Бергсон использовал аналогичную современную метафору, чтобы объяснить способности мозга. По иронии судьбы, Бергсон выбрал ее, чтобы преуменьшить значение мозга. Он занимал идеалистическую позицию относительно природы разума и считал, что мышление и деятельность мозга – не одно и то же. Но предложенное им сравнение мозговых функций и наиболее современных технологий того времени говорило само за себя. Бергсон писал:

«Головной мозг должен быть не чем иным, как своего рода центральной телефонной станцией: его роль „дать соединение” или задержать его… Он действительно представляет центр, в котором периферическое возбуждение связывается с тем или другим двигательным механизмом, но уже избранным произвольно, а не навязанным внешней необходимостью» [29].

Телефонные станции появились за 20 лет до того, как Бергсон прибегнул к данной аналогии. Они работали так: когда звонивший брал трубку, над гнездом, представляющим номер вызывающего абонента, загоралась лампочка. Оператор вручную подключал кабель к нужному гнезду, спрашивал у звонившего номер, по которому тот хотел позвонить, а затем вставлял другой конец кабеля в гнездо, соответствующее названному номеру. Оно было привязано к точному местоположению, если находилось в зоне действия телефонной станции, в противном случае использовалось гнездо более дальней телефонной станции, где процесс повторялся.

Нервные импульсы могут перемещаться по различным путям в зависимости от опыта.

Параллель между телефонной станцией и мозгом была популяризирована на самом авторитетном общественном научном мероприятии Великобритании – Рождественских лекциях Королевского института. В 1916–1917 годах, в середине Первой мировой войны, профессор Артур Кизс[147] прочитал серию лекций «Двигатели человеческого тела». Слушателями в основном были дети, поэтому Кизс говорил довольно простым и понятным языком. В лекции о нервной системе он провел параллель между клетками мозга и операторами на телефонной станции, которых он рассматривал как релейное устройство [30]. Продолжая сравнение, Кизс сосредоточился на рефлексах, не подчиненных сознательному контролю: от щекотки до целой цепочки реакций слезоточения, вызванной соринкой в глазу. Ученый тщетно пытался раскрыть тайну волевого поведения, используя пример с камнем, попавшим в ботинок. По сути, Кизс так ничего и не объяснил. Сообщив, каким образом болевой сигнал достигает мозга, он продолжил: