Мозг Эндрю

Однажды утром, когда Брайони поехала с матерью на такси в торговый центр за покупками, Уилл позвал меня в их тесный садик пить кофе. Он закурил сигару, положил ногу на ногу и предоставил мне заговорить первым, чтобы он мог сориентироваться и поддержать беседу. В нем обнаружилась некоторая напористость, какая-то внутренняя потребность самоутвердиться перед человеком нормального телосложения. Как собеседник он оказался довольно агрессивным. Стоило мне упомянуть, что мы с Брайони читали вслух Марка Твена, как он, покачав головой, высказался: «И как вам финал “Гекльберри Финна”, профессор? Совершенно недотянут, правда? Для меня это угробило весь роман. Когда под конец является Том, это полное поражение Твена, хилая уловка для того, чтобы кое-как закруглиться, а уж восхваление сплава Гека и Джима по реке — вообще ни пришей ни пристегни. Я кое-что знаю о жестокой изнанке жизни и уверяю вас, это позорный финал: Твен скомкал окончание и загубил книгу, которая могла бы стать вровень с величайшими произведениями всех времен».

«А вы в курсе, Уилл, что Марк Твен на семь лет приостановил работу над книгой ради создания именно такого финала?»

«Естественно, я в курсе, потому и завел об этом речь. Он просто исписался и сказал себе: да пошло оно все к черту, нужно хоть как-то спихнуть эту вещь. Подлить вам кофе?»

Между прочим, Эндрю, я согласен с его оценкой.

Я спросил его насчет «Волшебника страны Оз»: довелось ли ему если не сниматься в кино (это все же было другое поколение), то хотя бы играть в какой-нибудь постановке? Сделав глубокую затяжку, он положил сигару в пепельницу. «Профессор, при чем тут кино — надо книгу читать. А вы ее не читали, правда?» В общем, подловил он меня, Уилл. Некоторые усматривают здесь коммунистические настроения».

«Где?»

«В “Волшебнике страны Оз”. Видите ли, мораль этой книжки такова: не полагайся на меня, не доверяй мне, мое правление — афера, а у тебя есть все, чтобы взять власть в свои руки. У тебя и у твоих товарищей. Чтобы совершить переворот, достаточно собраться с духом, пораскинуть мозгами, все люди равны, кроме, конечно, той банды, что наверху, — и весь мир у твоих ног. Некоторые утверждают, что это аллегория коммунистического режима.

«Право, не знаю, Уилл. Аллегория всего-навсего подразумевает, что слово употреблено не в прямом значении, верно? Тогда кто такие Жевуны, и почему Злая Колдунья Запада — именно с Запада, и почему дорога вымощена желтым кирпичом? За этим должен скрываться какой-то иной смысл».

«Дорога, мощенная желтым кирпичом, — это, вероятно, дорога к богатству. Злая Колдунья Запада — она, видимо, и воплощает Запад, понимаете, то бишь нас с вами, а учитывая, что ее окружение составляют полчища лживых обезьян, она грозит стать еще хуже нынешнего фальшивого Волшебника, если ее не остановят. А кого воплощают Жевуны — я знаю. Уж поверьте».

Расскажу вам о прощальном вечере, устроенном в нашу честь.

Ради вас устроили прощальный прием?

Да, Уилл и Бетти — чтобы объявить о нашей помолвке. Пришли в основном «маленькие». Вы наблюдали, как в Нью-Йорке образуются кварталы — греческий, итальянский, мексиканский, как корейцы открывают круглосуточные магазинчики, а мусульмане монополизируют такси? Примерно так же в том городке сложилась прослойка маленьких людей, которые прежде подвизались в индустрии развлечений. Один патриарх сидел в кресле, окруженный всеобщим почтением, — возможно, это был последний из Жевунов. Спиртное лилось рекой, птичий щебет набирал децибелы. Естественно, вскоре ковер свернули в рулон, чтобы Уилл и Бетти исполнили один из своих водевильных номеров — танец на песенку Джорджа М. Коэна: «…а имя Мэри, Мэри — что может проще быть…» Выступали они с изяществом и легкостью, радостно смеялись, выполняя то или иное па, Уилл в какой-то момент лихо отбил степ, а Бетти воздела глазки к небу. Аккомпанировал им кто-то из приглашенных: взобравшись на фортепианный табурет, он подпевал глухим тенорком, и все шло прекрасно, мы с Брайони составляли почтенную публику, Брайони сидела у моего кресла на полу, поджав под себя ноги, и лучилась счастьем. «Но люди важные, вальяжные, зовут ее Мари…» Потом и гости исполнили свои коронные номера: кто пародию на лекцию, кто чтение стишков — причем необычайно смешно, а в какой-то момент маленький пастор местной церкви, столкнувшись со мной у стойки с напитками, поинтересовался, каковы были бы мои действия, будь я президентом, для усмирения небывалых пертурбаций мирового масштаба. Я ответил, что ради такого дела взялся бы за оружие; хотя это и противоречило его принципам, он посмеялся.

Кажется, ты неплохо провел время.