«Мозг» флота России от Цусимы до Первой мировой войны

Получив отзывы, С.А. Воеводский вновь обратился к Законодательной части, и 28 марта 1911 г. она сформулировала свои предложения. Главные инспекторы МТК по специальностям должны были получить право самостоятельно использовать кредиты и давать Отделу сооружений обязательные для исполнения распоряжения о закупках тех или иных предметов и материалов в пределах отпущенных сумм, а также составлять проект сметы в пределах потребности. Отдел сооружений ГУКИС выводился из этого учреждения и передавался МТК, но его начальник не должен был входить в состав собственно комитета. Отдел заготовлений освобождался от закупки материалов для постройки, ремонта, вооружения судов, строительства и ремонта зданий. Эти функции передавались Отделу сооружений. Счетный отдел ГУКИС также должен был передать часть своих функций Отделу сооружений. Таким образом, в этом проекте вырисовываются прообразы будущих Главного морского хозяйственного управления и Главного управления кораблестроения. Однако Законодательная часть в данном случае не была первооткрывателем этих принципов организации. Еще 8 марта 1911 г. В.А. Лилье подал морскому министру записку с аналогичными предложениями[378]. Эти идеи очень напоминали мысли, высказывавшиеся в конце 1907 — начале 1908 г. на заседаниях комиссии под председательством А.А. Вирениуса. Тогда предлагалось создать объединенный техническо-хозяйственный орган в виде Главного управления морских сооружений, который очень напоминал по своей структуре и функциям преобразованный МТК, как предлагали это сделать В.А. Лилье и начальник Законодательной части С.М. Радкович.

В 1909 г. на повестку дня в морском ведомстве был поставлен еще один организационный вопрос, стоявший несколько особняком от основной дискуссии о реорганизации центральных учреждений. Речь идет об Архиве Морского министерства и порядке ведения делопроизводства в министерстве. Все началось со спора о порядке сдачи дел в Архив. 9 мая С.А. Воеводский издал приказ № 21, которым разрешал подразделениям министерства сдавать дела в Архив Морского министерства без описей[379]. Целью этого нововведения было облегчение работы учреждений, но одновременно оно весьма затруднило поиск бумаг для справок и для других нужд. 15 мая 1909 г. морской министр получил записку А.А. Эбергарда, в которой предлагалась новая структура организации архивного дела в ведомстве[380]. К ней прилагалась записка заведующего историческим отделом штаба лейтенанта Е.Н. Квашнина-Самарина, поданная еще в конце июля — августе 1907 г. тогдашнему начальнику МГШ Л.А. Брусилову[381]. Автор предлагал создать военно-морской ученый архив по образцу Военного ведомства[382]. Он указывал на пример европейских стран, где уже проведена централизация архивов и исторические документы хранятся в особом центральном учреждении, а при учреждениях-фондообразователях — лишь необходимые для работы бумаги за последние 25–30 лет. Е.Н. Квашнин-Самарин также замечал, что необходимо запретить уничтожение бумаг, кроме сопроводительных: такого порядка нет нигде в мирю, да и в России «варварский закон уничтожения документов» был введен лишь «с половины прошлого столетия». Если бы эти предложения были приняты, то русское морское ведомство получило бы весьма стройную, хотя и несколько громоздкую, систему организации архивного дела, однако записка Е.Н. Квашнина-Самарина не пошла дальше контр-адмирала Л.А. Брусилова, так как тогда перед МГШ стояли более важные вопросы.

«Гвоздем» майского проекта А.А. Эбергарда 1909 г. был переход Архива из подчинения ГМШ в ведение МГШ. Самым слабым местом записки с точки зрения морского начальства было, по-видимому, то, что он требовал ассигнования дополнительных средств. Товарищ министра И.К. Григорович ответил 12 августа 1909 г., что МГШ может принять в свое подчинение Архив Морского министерства, но без выделения дополнительных денежных средств. Это должно произойти «на существующих основаниях», так как увеличение штата Архива «теперь представляется мне несвоевременным»[383].