Мозг и разум. Физиология мышления

Для проверки того, что группирование выполняется наблюдателем совершенно правильно, берут такой ряд звуковых впечатлений, который, будучи расчленен на группы определенной величины, оканчивался бы по желанию экспериментатора или полной группой, или группой без одного удара, или наконец полной группой плюс один удар; наблюдатель же, группирующий данные звуковые впечатления, должен определять – имел ли он дело с полною конечною группою или нет.

До сих пор опыты с определением объема сознания производились лишь по первому методу, но я могу констатировать здесь, что и второй метод, как показали мне сравнительные опыты, дает результаты совершенно одинаковые с первым.

При исследовании объема сознания экспериментальным путем относительно равномерно следующих друг за другом звуковых впечатлений (какие даются, например, последовательными ударами маятника метронома) мы наталкиваемся прежде всего на следующий важный факт: объем сознания колеблется в зависимости от быстроты, с которою следуют впечатления друг за другом.

Наиболее благоприятною в этом отношении является та скорость, при которой апперцепция едва приспособляется к впечатлениям (Вундт). Эта скорость равняется приблизительно 0,3–0,5 сек. Начиная отсюда, число представлений, входящих в сферу сознания как целая группа, будет уменьшаться как при увеличении скорости представлений, так и при уменьшении этой скорости. Отсюда заключают, что в случае равномерно следующих друг за другом впечатлений объем сознания есть функция скорости, с которою отдельные впечатления сменяют друг друга.

Объем сознания, измеренный при указанной наиболее благоприятной скорости следования звуковых впечатлений, носит название наибольшего объема ясного сознания. Этот наибольший объем сознания по опытам Вундта равняется двенадцати простым звуковым представлениям; в опытах Дице в двух случаях он равнялся шестнадцати, при скорости следования ударов в 0,3 сек., в других двух случаях при скорости ударов в 0,3–0,4 сек. равнялся четырнадцати и наконец еще в двух случаях, при скорости ударов в 0,5 сек., равнялся также четырнадцати.

В моих опытах, при скорости следования звуковых впечатлений в 0,3 сек., в двух случаях наибольший объем сознания равнялся двенадцати, в других двух случаях – четырнадцати и восемнадцати.

Таким образом, во всех опытах наибольший объем ясного сознания колеблется в приблизительно одинаковых пределах, а именно: при самых благоприятных условиях он равен от двенадцати до шестнадцати, maximum 18 простых звуковых представлений. При этом небольшие разницы между отдельными лицами легко могут быть объяснены не только различной степенью образования и неодинаковым развитием ума отдельных лиц, но и теми или другими побочными условиями, как то – степенью внимания к опытам со стороны исследуемого лица, временем опыта в течении дня и прочим.

Относительно зависимости объема сознания от скорости следования друг за другом звуковых впечатлений здесь достаточно упомянуть, что уже при небольшом увеличении скорости качания маятника (относительно наиболее благоприятной скорости в 0,3–0,5 сек.) объем сознания быстро уменьшается и при скорости следования ударов в 0,2 и 0,1 сек. ясное восприятие уже совершенно прекращается; при замедлении же ударов метронома объем сознания, хотя и уменьшается прогрессивно, но далеко не так быстро, как при ускорении ударов.

Спрашивается, так ли дело обстоит с объемом сознания, когда имеются в виду не простые, а сложные представления? Ответ на этот вопрос мы снова можем получить лишь в области экспериментальной психологии.

Мы уже упоминали, что получаемые нами звуковые впечатления, следующие равномерно друг за другом, мы можем умственно расчленять на группы, причем каждая группа, состоя из сочетанных звуковых впечатлений, воспринимается сознанием как одно целое. Этою нашею способностью расчленять равномерно следующие друг за другом звуковые впечатления на определенные группы мы и можем воспользоваться как средством определить объем сознания при условиях восприятия не простых, а сложных или, вернее, сочетанных звуковых впечатлений.

Рассматриваемый вопрос до сих пор почти не подвергался экспериментальной разработке. Правда, в 1836 году Дице в этом направлении были предпринимаемы опыты, но они отличаются, с одной стороны, неполнотой, что признается и самим автором, с другой стороны, – неточностью самого метода исследования.