Мозг отправьте по адресу...

Характер мышления. Была определенно выраженная склонность к конкретному, образному мышлению. К отвлеченному, теоретическому, абстрактному мышлению склонности не было. Философствовать не любил. Была способность к анализу и синтезу наблюдаемых явлений. Например, делал наблюдения над рыбками и вывел определенное правило относительно метода разведения определенных пород. Однако склонности к углубленному анализу и обобщению наблюдений не отмечалось.

Отличался скептическим, критическим умом. Не был легковерным. Отмечается даже скорее излишек недоверия. Трудно было обмануть, провести, перехитрить и т. д. Внешне мог согласиться со всем, что ему рассказывали, даже если и не верил этому. Часто для того, чтобы позабавиться, сознательно ставил себя в положение обманываемого.

Характерным для Багрицкого было то, что скептицизм сочетался у него с сильно выраженным ироническим оттенком.

Один из дающих сведения (И.) очень характерно формулирует эту черту характера как указание на то, что было «негативное мышление», гораздо легче и быстрее улавливал отрицательные стороны действительности, чем положительные. Очень интересно сопоставить с этим следующие отрывки из беседы с Б., указывающие на то, что такая установка может быть рассматриваема как более общая направленность всего мышления.

Было всегда стремление как бы развенчивать действительность или, как выражается дающий сведения, принижать ее. Из этого вытекал его критический, осмеивающий, только как к объекту для острот, подход к действительности. Мог острить над сентиментальными, возвышенными положениями и смеяться над ними. В противоположность этому, в своем творчестве был способен на лирику. Именно этим (творческим) образом возвышал действительность. Во всем поведении чувствовался сильный привкус иронии. Эта последняя была в значительной степени сознательным развенчиванием действительности, протестом, защитной мерой.

Был очень остроумен, причем остроумие выражалось не только в существе сказанного, но и во всей совокупности всего остального: интонации голоса, выражении лица, обстановке, в которой острота была сказана, и т. д.

Остроумие имело очень грубый характер. Вот как характеризует его И.: «Был человек, обладавший великолепным юмором с немного мрачноватым оттенком. Его юмору была свойственна грубая гиперболичность, что придавало последнему много общего с юмором Маяковского».

Была способность излагать кратко, сжато суть чего-нибудь, что видел или слышал. Мог выделять главное, никогда не бывало так, что из-за подробностей терял главное.

Очень легко находил общий язык с любым человеком. Это свидетельствует о его знании людей и наблюдательности. Был несомненно очень любознателен в отношении людей. Умел в каждом человеке найти интересное.

«Когда это ему было интересно», мог быть сообразительным. Очень быстро ориентировался, когда приходилось быть в новой обстановке.

Будучи в основном человеком непрактичным, когда хотел (нужны были деньги), то мог свои дела устраивать выгодным для себя образом. Мог проявлять в этом отношении неожиданный коммерческий подход к делу, например в смысле лучшего устройства своей работы, выгодного заключения договора, получения аванса и т. д.

Спорить не любил и спорщиком не был.

Особо считаем необходимым отметить его колоссальный жизненный опыт, который должен быть рассматриваем как основной источник материала, служившего для творческой художественной переработки. Очень хорошо это выражено в следующем отрывке из беседы с А.:

Очень часто к нему обращались за советами самые различные люди, часто по поводу своих личных дел, например относительно семейной жизни и т. п. Обращались к нему как к очень умудренному жизненным опытом человеку, как к старшему. Даже жена его, которая в первое время после женитьбы чувствовала себя по сравнению с ним значительно старше в смысле опыта, вскоре стала чувствовать себя по сравнению с ним как бы девочкой. Сам любил говорить про себя: «Дядя Эдя все знает и понимает». Хранил в себе очень большой жизненный опыт, был значительно старше своих лет. Как выражается жена, убыстренными темпами прожил жизнь. Это «постарение» началось приблизительно после 30 лет, до того был очень юным по всему, казался мальчиком, был моложе своих лет. Этот перелом происходил очень постепенно и незаметно.

То же самое отчетливо выражено и в следующем высказывании Г.:

Наряду с внешней несерьезностью был чрезвычайно глубокомысленный, серьезный и мудрый талмудической мудростью человек. Был намного старше своих лет (это сказывалось уже, когда ему было 24 года).

Считаем необходимым в заключение отметить еще одну черту, которую подчеркивают некоторые из дающих сведения. Заключается она в свойственном ему непрерывном совершенствовании, росте его психических способностей на протяжении всей его жизни.

Был человеком, который непрерывно совершенствовался и как человек, и как художник. Мог или умереть, или совершенствоваться (Г).

Непрерывное совершенствование сказывалось во всем, даже в том, что он с течением времени научился все лучше выдумывать.