Мозг рассказывает. Что делает нас людьми

Он также отмечал, что оба его родителя были синестетами, удивительно, что отец видел букву к жёлтой, мать красной, а он видел букву оранжевой сочетание этих двух цветов! Из его записей неясно, считал ли он это сочетание случайным совпадением (каковым оно, скорее всего, является) или действительно гибридизацией синестезии.

Поэты и музыканты чаще подвержены синестезии. На своём сайте психолог Шон Дэй приводит свой перевод отрывка из немецкой статьи 1895 года, которая ссылается на великого музыканта Франца Листа:

Когда Лист стал капельмейстером в Веймаре (1842), он изумил оркестр тем, что сказал: «Господа, немного синее, пожалуйста! Данная нота требует этого!» или «Прошу вас темно-лиловый, я вас уверяю! Не так розово!». Сначала оркестранты думали, что Лист просто шутит… позднее они привыкли к тому факту, что великий музыкант видит цвета там, где были просто звуки.

Французский поэт и синестет Артюр Рембо написал стихотворение «Гласные», которое начинается:

А черно, бело Е, У зелено, О сине, И красно…
Я хочу открыть рождение гласных.
А траурный корсет под стаей мух ужасных,
Роящихся вокруг как в падали иль в тине…

(Пер. Н. Гумилёва)

Согласно недавнему опросу, треть всех поэтов, писателей и художников признаются, что имели те или иные переживания, связанные с синестетикой, хотя по более консервативным оценкам их испытывал один из шести. Но оттого ли, что у артистов просто более яркое воображение и они более склонны к самовыражению на языке метафор? Или они просто менее сдерживают себя, допуская подобные переживания? Или они просто заявляют, что являются синестетами, потому что творцу «модно» быть синестетом? Если уровень значительно выше, почему? Если частота проявления феномена действительно выше, то почему?

Одна вещь объединяет поэтов и писателей они особенно искусно используют метафору. («Это восход, и солнце в нем Джульетта!») Это как если бы их мозг, лучше чем у остальных людей, мог объединять вещи, кажущиеся несвязанными как, например, солнце и красивая девушка. Когда вы слышите «Джульетта солнце», вам и в голову не придёт думать: «О, неужели она огромный светящийся шар?» Если вас попросят объяснить метафору, вы, наоборот, скажете что-нибудь вроде: «Она тёплая, как солнце, питает, как солнце, сияет как солнце, рассеивает мрак, как солнце». Ваш мозг мгновенно проводит параллели, выделяя наиболее яркие и прекрасные черты Джульетты. Другими словами, так же как синестезия провоцирует создание произвольных связей между несвязанными объектами восприятия, такими как цвета и числа, метафора создаёт определённые связи между, казалось бы, несвязанными абстрактными сферами. Возможно, это не просто совпадение.

Ключом к этой загадке является наблюдение, что по крайней мере несколько понятий, как мы уже видели, закреплены в особых областях мозга. Если задуматься, нет ничего более абстрактного, чем число. Уоррен Мак-Калоч, основатель движения кибернетики в середине XX века, однажды задал риторический вопрос: «Что это за число, которое может знать человек? И что это за человек, который может знать число?» И вот оно число, аккуратно заключённое в границы угловых извилин. Когда они повреждены, пациент не может решать простейшие арифметические задачи.

Из-за повреждения в мозге человек может потерять способность называть инструменты, а овощи и фрукты нет, или только фрукты, а инструменты нет, или только фрукты, но не овощи. Все эти понятия расположены близко друг к другу в верхней части височных долей, но очевидно, что они достаточно отделены друг от друга, так что небольшой удар способен вывести из строя одно, но оставить другое нетронутым. Вы можете склоняться к мысли, что фрукты и инструменты это скорее предметы восприятия, а не понятия, но по сути два инструмента скажем, молоток и пила могут внешне так же отличаться друг от друга, как они отличаются от банана; что их объединяет так это семантическое представление об их предназначении и использовании.