Мозг. Такой ли он особенный?

В любом случае у приматов есть еще одно преимущество перед животными, не принадлежащими к этому отряду: у приматов намного больше нейронов в коре головного мозга, в мозжечке и остальных отделах головного мозга, чем у неприматов со сходной массой тела. Учитывая то значение, какое всегда придавали массе тела и тому, как она якобы определяет число нейронов в головном мозге, приматов очень долго недооценивали. В самом деле, ожидать, что отношение массы тела к массе мозга, характерное для неприматов, можно распространить на приматов, – это все равно, что ожидать, что изнутри яблоко окажется апельсином: мозг примата не похож на мозг ни одного из других млекопитающих, когда речь заходит о том, сколько нейронов содержит его (примата) мозг, сколько нейронов управляют функциями его организма и сколько этих функций помимо элементарных телесных движений.

Рис. 8.6. Число нейронов в мозжечке возрастает пропорционально массе тела, возведенной в степень +0,8 у приматов (треугольники), но в меньшей степени (+0,5) у остальных видов млекопитающих, за исключением слонов, у которых мозжечок содержит необычайно большое число нейронов в сравнении с массой тела (афротерии, квадраты; насекомоядные и грызуны, темные кружки; парнокопытные, светлые кружки). При сходной массе тела у приматов в мозжечке содержится больше нейронов, чем у неприматов

Надо еще раз повторить, что люди не исключение из правила, если их сравнивать с близкими родичами, другими приматами (крупные человекообразные обезьяны исключены из сравнения просто из-за отсутствия данных). Как показано на рис. 8.5 и 8.6, кора нашего мозга и наш мозжечок являются самыми большими среди приматов и располагают наибольшим числом нейронов, но снова повторюсь, что эти структуры обладают именно таким числом нейронов, какого надо было бы ожидать от типичного примата с такой же массой мозга и тела. Куда бы мы ни посмотрели, везде подтверждается одно и то же правило: люди не особенные и ничем не выделяются из животного царства. Мы относимся к виду крупных приматов с большим числом нейронов в головном мозге. Нет никакой речи об энцефализации, так как наш мозг отнюдь не слишком велик для массы нашего тела. Наоборот, это мозг крупных обезьян слишком мал для массы их тел.

Это становится ясным при внимательном анализе правил шкалирования, показанных на рис. 8.4–8.6, на которых предсказано, что орангутан и горилла, самцы которых весят в среднем 70 и 125 кг соответственно, имеют тела, слишком большие для числа нейронов в их мозгах: типичные приматы с таким количеством нейронов в мозжечке, как у гориллы, должны весить не больше 24 кг[161], хотя в действительности самец гориллы может весить до 275 кг, то есть почти в двенадцать раз больше. Как получилось, что крупные человекообразные обезьяны, обладающие более тяжелыми телами, чем наше, имеют такое малое число нейронов в своих мозгах?

Намного более фундаментален, однако, вопрос о том, что, по существу, означает такой разрыв между крупными обезьянами и остальными приматами: он показывает, что соотношение между массой тела и числом нейронов в головном мозге не является очень строгим. Даже несмотря на то, что существует достаточно отчетливая корреляция между массой тела и числом мозговых нейронов, имеет место определенная гибкость в том, насколько большим может вырасти тело вокруг мозга с определенным числом нейронов, – и крупные человекообразные обезьяны служат доказательством такой гибкости.

Определяет ли больший размер тела больший размер нейронов?

Интуитивно представляется вполне вероятным, что животные с большой массой тела обладают большим числом нейронов. Несмотря на то что в научно-популярной литературе общее число клеток человеческого организма оценивают в несколько триллионов, реальные оценки этого числа попросту отсутствуют, так же как долгое время не существовало адекватных оценок числа нервных клеток в головном мозге человека; их заменяли экстраполированием неких порядков величин. В лучшем случае, среднюю плотность клеток, измеренную в нескольких тканях и органах тела, можно умножить сначала на общий объем этих тканей и органов, а затем на долю, какую каждый из этих органов занимает в теле, откуда, путем такой несложной экстраполяции, и получается общее число клеток в организме.