Мозг ценою в миллиард

— Вы постарались, чтобы я «засветился» во время милой беседы с вами в то время, когда этот человек будет арестован. Теперь меня можно и отпустить. Это вполне недвусмысленный намек на то, какой ценой я купил себе свободу. Вы знаете, что в моей конторе не любят предателей. Меня спишут как неблагонадежного. — Я погладил больную руку. Кисть напоминала синюю боксерскую перчатку, натянутую на кулак.

— Вы боитесь? — спросил Шток, но в его голосе не слышалось торжества. Скорее он даже сочувствовал мне.

— Я так испуган, что даже не в силах пошевелиться. — Меня еще хватило на шутку. — Но по крайней мере рефлексы мне еще не отказали, а этого достаточно для слепой ненависти.

Я сам махнул рукой гвардии майору Ногину, давая сигнал арестовать Ральфа Пайка.

Оркестр пел о любви.

В небе пылает заря.
Ты обними,
К сердцу прижми,
Свой поцелуй мне даря.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ Нью-Йорк

Славным гренадером стал,

Кружку пива заказал…
— Где же деньги? — Позабыл.
— Прочь пошел, ты все пропил.

Детский стишок

15

Манхэттен искрил в сумерках, как влажный палец, прикоснувшийся к розетке. Самолет бросил длинную тень на Бруклин и темную воду Ямайкской бухты и стал снижаться над посадочной полосой аэропорта Кеннеди.

Аэропорт Кеннеди — своего рода замочная скважина Америки. Заглянув в нее, можно разглядеть блестящие, хорошо смазанные детали, яркий сверкающий металл, отшлифованный до зеркального блеска. Прорезь эта чиста, безопасна и надежна, как образцово-показательная замочная скважина.

Я покинул самолет авиакомпании «Эр-Индиа», сплевывая непрожеванные зернышки бетеля и придерживая распухшую руку. Аэропорт был заполнен бегущими куда-то людьми, мужчинами в мягких широкополых шляпах, клетчатых жакетах из шотландки и с вещами, уложенными в красочные целлофановые пакеты. Неожиданно я обнаружил, что тоже спешу куда-то вместе со всеми. Остановившись, сообразил, что спешить-то мне некуда. Интересно, сколько народу вокруг также захвачены ловушкой бессмысленной суеты? Мимо меня проехала женщина с багажом на тележке и пронзительно орущим младенцем в коляске. Их тоже увлекала торопящаяся толпа.

Мне спешить было некуда. Наоборот, следуя инструкции, я неторопливо направился в камеру хранения.

Инструкции были получены мной от Сигне. После ареста Ральфа Пайка полковник Шток как ни в чем не бывало выдал мне мои документы с уже оформленной визой на въезд в Финляндию. Я выехал из России морем и скоро уже был в Хельсинки, и Сигне уже поила меня кофе в своей роскошной квартире.

— Харви Ньюбегин, — сообщила она мне милым голоском, — снова в Нью-Йорке. Тебе надо отправляться туда же.

Оказывается, пришло распоряжение направить меня на стажировку в учебный центр Мидуинтера.

Я не возражал. Однако мне хотелось хоть немного прийти в себя и подлечить постоянно ноющую руку. Сигне оказала мне в этом посильную помощь, налив большой бокал виски.

По оставленной Харви инструкции, в Нm.-Йорке я должен был в указанном мне номерном сейфе камеры хранения получить литературу для ознакомления и монетки для того, чтобы позвонить по определенному телефону. Я выучил и этот телефон, и номер камеры хранения наизусть.

Поцеловав Сигне, я поспешил в аэропорт. В Лондоне сообщил обо всем мистеру Долишу, который был необыкновенно любезен, не делал никаких замечаний и только настаивал, чтобы я неукоснительно выполнял все указания Электронного Мозга.

И вот, лелея свою бедную распухшую руку, я уже входил в камеру хранения американского аэропорта и на память набирал шифр на дверце сейфа. Я извлек из него пластмассовую коробочку с надписью «Мелкая монета» и толстую пачку политической литературы в неподписанном конверте.

Одна из брошюр утверждала, что восемьдесят процентов всех американских психиатров — русские агенты, получившие образование в СССР, оплачиваемые коммунистами и засланные сюда, чтобы внушать американцам бредовые коммунистические идеи. Главное их развлечение — насиловать своих пациенток. В другой брошюре разъяснялось, что пресловутая программа духовного оздоровления нации — не что иное как коммунистическо-еврейский заговор с целью «промывания мозгов» гражданам США. Еще два пособия сообщали, что президент страны — тоже коммунистический агент, и предлагали каждому «…немедленно приобрести оружие и создать секретную группу народного ополчения». Последней была большая карточка, на которой ярко-синими буквами было написано: «Вы — коммунист, но знаете ли об этом сами?» Я запихнул все это обратно в конверт и позвонил Электронному Мозгу.

— Никаких инструкций, — холодно ответил металлический голос. — Позвоните завтра в это же время. С литературой ознакомились? Ответьте, потом опустите трубку.

— Все прочитал, — отчеканил я и повесил трубку. Хорошо было Долишу требовать, чтобы я подчинялся указаниям Электронного Мозга. Ему-то не надо было им подчиняться.

Я забросил вещи в потрепанное такси.

— Вашингтон-сквер, — попросил я водителя.