Мозг ценою в миллиард

— Вы со мной не согласны?

— Я этого не говорил.

— Ага! — закричал Мидуинтер. — Вы согласны, а? Конечно, сынок, ты согласен. Ведь это он подставил тебя банде Ивана. Если бы не вмешались русские полицейские патрули, ты был бы мертв! По правде говоря, лучше бы ты был мертв, а мои мальчики — остались на свободе. Но это не оправдывает того, что Харви отдал тебя на растерзание. Когда коммунисты-полицейские захватили тебя, они сделали тебя свидетелем ареста Пайка. Как ты думаешь, зачем?

— Естественно, чтобы замарать меня…

— Правильно, — рявкнул Мидуинтер. — Почему?

— Вину за предательство выгодно переложить на другого, чтобы скрыть истинного предателя.

— Правильно, — сказал Мидуинтер. — Ньюбегин уже тогда заключил сделку с коммунистами, но временно ушел от подозрений, подставив тебя. Ты понял это, а? Ты подозревал Ньюбегина?

— Конечно, сэр, — сказал я.

— Я вытрясу из тебя правду, сынок, — он дружелюбно мне улыбнулся. — Ты умеешь отличить мустанга от дикой лошади.

— Да, — сказал я. — Но я не очень-то понимаю, что вы от меня хотите?

— Я хочу, чтобы ты притащил своего приятеля Харви Ньюбегина обратно. Вот сюда, — Мидуинтер указал на пустой стул возле окна, как будто именно на этот стул я и должен был вернуть Харви. — Мне наплевать, сколько это будет стоить. Ты получишь все, что тебе понадобится. Бери любого из моих людей, любые деньги. Полиция на всей территории Соединенных Штатов будет помогать тебе…

— Но ведь он не в Штатах, — терпеливо возразил я.

— Ну так что же? Разнюхай, где он, — сказал Мидуинтер. — Я знаю наверняка, что ты — единственный, кто, возможно, был близок к Харви Ньюбегину. Конечно, его могут найти и другие люди. Но только ты сможешь хотя бы немного вразумить его, если ему не хватает собственных мозгов. Кроме того, кажется, у тебя есть причины быть не слишком к нему расположенным.

Последние слова Мидуинтер произнес насмешливо.

— «Поймав на крючок простофилю, тяни его медленно», — продекламировал я заповедь рыболова-любителя. — Но я не согласен на роль Иуды.

— Не обижайся, сынок, — сказал Мидуинтер. — Я знаю, ты всегда терпелив и аккуратен, как истинный профессионал. Я с восхищением наблюдаю за твоей работой, сынок. Ты должен знать, что ошибки отдельных людей меня не волнуют. Главное — организация в целом. Это первостепенно. Организация значит для меня больше всего на свете. Я никогда себе не прощу, если Харви Ньюбегнн выдаст русским всю известную ему информацию.

— Наверное, и ЦРУ затаскает вас до смерти, — сказал я. — Харви может подставить под удар безопасность страны.

Мидуинтер нервно тряхнул головой.

— Да, — резко сказал он. — Да. Они только и ждут, что я упаду и наделаю шуму.

Он постучал по столу ребром протеза, как каратист во время разминки перед схваткой.

— Проясним еще один момент, — сказал Мидуинтер. — Эта девушка…

Он сделал вид, что пытается вспомнить имя.

— Сигне Лайн, — подсказал я.

— Правильно, — сказал Мидуинтер. — Она надежна?

— Только в некоторых вопросах, — ответил я.

— У нее роман с Харви Ньюбегином, — задумчиво изрек Мидуинтер. — Эта девушка — член нашей организации. В любой другой ситуации я бы ей дал задание установить контакт с Харви, но сейчас…

Он снова забарабанил протезом по столу.

— Ты — единственный человек, способный решить проблему. Сделай все, чтобы он не попал к русским.

— Он уже был у них в руках, — сказал я.

— Ты понимаешь, что я имею в виду, — посмотрел на меня Мидуинтер. — Они не должны получить такого советника.

— Иными словами, вы хотите, чтобы Харви Ньюбегин был мертв?

— Успокойся, сынок, — сказал мне Мидуинтер. — Я уже много лет люблю этих ребят — Харви Ньюбегина и его жену. Харви — нервный и тщеславный человек. Сегодня утром я разговаривал с его психоаналитиком и доктор согласен с моим мнением. Ньюбегин уже много лет и сексуально, и романтически, и политически, и социально живет в мире фантазий. У него появились сомнения в том, что он делает. Он усомнился в реальности мира. Найди его. Поговори с ним. Скажи ему… — мягкое крапчатое лицо старца сморщилось и, казалось, собиралось отвалиться, — скажи ему, что его простили. Мы никогда об этом не вспомним, он получит долгосрочный отпуск и сможет целый год отдыхать, как ему вздумается. Скажи, что я готов поговорить с Мерси и попросить, чтобы она максимально облегчила его жизнь.

— Наверное, вам надо было попросить ее об этом гораздо раньше, — заметил я.

— Да, надо было, — согласился Мидуинтер. Он с ловкостью фехтовальщика намазал джемом ломтик хлеба и откусил уголок. — Просто ей хотелось для своего мужа самого лучшего.

— Того же хотелось и леди Макбет, — сказал я.

За окном, в серой воде бухты, бросил якорь патрульный катер, и полицейский в куртке на молнии потыкал в плавающий сверток. Мидуинтер жевал хлебец.

— Надо было, — повторил он.

— Ну, мне пора, — сказал я и положил на стол салфетку с ручной вышивкой.

Полицейские извлекли сверток из воды, пристроили его на катер и уплыли.

— Я уверен, — сказал Мидуинтер, — что ты хорошо справишься с этим делом.

— Может быть, — не стал обещать я.