Мозгоправы. Нерассказанная история психиатрии

Превращение лечебниц для душевнобольных в места, где пациенты могли восстановиться и получить помощь, привело к становлению психиатрии как отдельной отрасли. Чтобы сделать из тюрьмы, где с человеком жестоко обращаются, учреждение, где этому же человеку окажут медицинскую помощь, требуются врачи, которые специализируются на ментальных расстройствах. Именно тогда появилось первое распространенное название психиатров – алиенисты[7].

Такое обращение появилось из-за того, что они работали в лечебницах, находящихся в сельской местности, вдали от других больниц, расположенных ближе к центру города. Это мешало психиатрам общаться с коллегами, занятыми в других отраслях медицины. Географическое отделение психиатрических больниц от клиник иного профиля в некоторых формах сохраняется и в двадцать первом веке. До сих пор существует деление на обычные и психиатрические лечебные учреждения. К счастью, последних становится все меньше.

На протяжении девятнадцатого века большинство психиатров были алиенистами. В лекционных залах университетов выдвигались и обсуждались психодинамические и биологические теории происхождения ментальных расстройств. Однако все они практически никак не отражались на ежедневной деятельности алиенистов. Чтобы работать алиенистом, требовалось быть скорее человеком с развитым чувством сострадания, который готов ухаживать за больным, чем собственно медицинским специалистом. Это объясняется тем, что тогда почти не существовало средств, способных облегчить душевные страдания. В круг задач алиенистов входило следующее: содержать пациентов в чистоте, безопасности и хорошо за ними ухаживать. Безусловно, это было гораздо больше того, на что больные могли рассчитывать ранее, однако факт оставался фактом: ни одного эффективного способа лечения ментальных расстройств не существовало.

К концу девятнадцатого века все основные направления медицины продвигались вперед семимильными шагами. За исключением одного. Все более сложные анатомические исследования человеческих трупов открывали новые подробности заболеваний печени, легких и сердца. Однако анатомических рисунков психоза не было. Изобретение анестезии и поддержание стерильности среды позволили проводить более серьезные хирургические операции. Однако операции по удалению депрессии не существовало. Изобретение рентгена наделило врачей чуть ли не магической силой: теперь они получили возможность заглянуть внутрь тела живого пациента. Однако даже рентгеновские лучи не могли пролить свет на невидимые признаки истерии.

Психиатрия терпела неудачу за неудачей, и образовался целый паноптикум конкурирующих теорий, которые касались природы ментальных заболеваний. Большинство специалистов были алиенистами, отдаленными как от своих коллег-врачей, так и от общества. Они ухаживали за пациентами, у которых почти не было шанса на выздоровление. К наиболее распространенным способам лечения относились гипноз, гидроколонотерапия, холодные обертывания и (чаще всего) смирительные рубашки.

Карл Ясперс, известный немецкий психиатр и экзистенциалист, описывал настроения, царившие на рубеже веков, таким образом: «В больницах для душевнобольных широкое распространение получило осознание того факта, что научные исследования и терапия находятся в состоянии застоя. В крупных учреждениях были созданы наилучшие условия. Однако все, что они были способны предложить несчастным пациентам, – это лишь попытка поддержать их привычный жизненный уклад. Когда дело доходило до лечения психических расстройств, ситуация оказывалась безнадежной».

Никто понятия не имел, почему один душевнобольной верил, что с ним разговаривает Господь, другой – что Всевышний его оставил, а третий – что он сам является Богом. Психиатрам было необходимо, чтобы появился человек, который выведет их на свет, предоставив разумные ответы на вопросы «Что вызывает ментальные расстройства?» и «Как их лечить?».

«Проект научной психологии»

У. Х. Оден в стихотворении «Памяти Зигмунда Фрейда» пишет о том, как сложно понять Фрейда через призму современности: «Сегодня этот человек – не просто человек, но совокупность и законодатель мнений»[8]. Можно с уверенностью сказать, что вы слышали о Фрейде и знаете, как он выглядит. Борода в духе Эдвардианской эпохи, круглые очки и характерная сигара в руке. Он является самым известным психиатром в истории. Стоит только упомянуть его имя, как кто-нибудь произнесет: «Итак, расскажите мне о матери». К тому же у вас наверняка сложилось определенное мнение об идеях Фрейда. Готов поспорить, что вы настроены скептически или даже враждебно. Фрейда часто представляют как мизогиниста, самодовольного и деспотичного обманщика или психиатра, помешанного на сексе и постоянно пытающегося проникнуть в сны и фантазии людей. Однако, на мой взгляд, он был человеком с трагической судьбой, который заметно опередил свое время.