Читаем Мозговой трест. 39 ведущих нейробиологов – о том, что мы знаем и чего не знаем о мозге полностью

РИС. 9. Схема алгоритма TIMERR. (А) Алгоритм принятия решений TIMERR (справа) предполагает, что ценность вознаграждения рассчитывается путем суммирования предлагаемого удельного вознаграждения (определяемого ценностью отсроченного вознаграждения r и временем его отсрочки t) с известным по опыту удельным вознаграждением среды обитания (определяемым общим вознаграждением R, полученным за временной интервал, взятый для ретроспективного анализа, Time) и выбора наиболее выгодного варианта. Этот алгоритм можно представить графически (слева): животное (закрашенный серый кружок) оценивает, какое из предлагаемых вознаграждений даст наибольшее достижимое удельное вознаграждение, основываясь на ретроспективном анализе временного интервала Time, в течение которого было получено вознаграждение R. (B) Субъективная ценность отсроченного вознаграждения (равная величине немедленного вознаграждения r1 при t = 0, которое считается равноценным отсроченному вознаграждению r2, t2) может быть получена из алгоритма TIMERR (справа) и изображена на графике (слева) как точка пересечения с осью y прямой, которая выражает итоговое удельное вознаграждение. Важно, что альтернативные издержки времени (R/Time x t) учитываются как известное по опыту удельное вознаграждение (R/Time), умноженное на время, потраченное на его получение (t). (C) Уменьшение субъективной ценности вознаграждения заданного размера с увеличением времени, необходимого для его получения, выражается в виде функции дисконтирования времени (врезка) и показано на графике путем перенесения в будущее (справа) субъективных ценностей вознаграждения, взятых через равные интервалы отсрочки (слева, темные кружки). Субъективная ценность снижается по гиперболической кривой, что подтверждается экспериментально. (D) Алгоритм TIMERR, согласно которому субъективное удельное вознаграждение равно разнице между предлагаемым удельным вознаграждением (ожидаемое вознаграждение, деленное на ожидаемую отсрочку) и полученным в прошлом удельным вознаграждением (слева), позволяет вывести выражение (в центре) субъективного восприятия времени, ST(t). Деление ST(t) на Time дает ограниченную вогнутую (то есть выпуклую вверх) функцию от объективного времени (справа), кривизна которой увеличивается при уменьшении интервала, взятого для ретроспективного анализа (Time = 50), и уменьшается при увеличении этого интервала (Time = 500)

Этот алгоритм показывает, как должно вести себя животное, чтобы получить максимальное вознаграждение, — но насколько хорошо он объясняет закрепившееся поведение, при котором решения принимаются с учетом фактора времени? По сути, TIMERR вмещает длинный список будто бы разрозненных, но часто наблюдаемых схем принятия решений, многие из которых часто интерпретируются как свидетельства иррационального поведения людей и животных[193]. TIMERR представляет это кажущееся нерациональным поведение как весьма разумный процесс принятия решений животным, располагающим ограниченными данными об изменчивой среде (и ограниченной возможностью их получить).

Объясняет ли это, почему время не должно отражаться в мозге объективно? Разрабатывая алгоритм TIMERR, мы исходили из того, что субъективное удельное вознаграждение, рассчитываемое как отношение субъективной ценности к субъективному восприятию отсрочки, — это величина, которая отражает, насколько предлагаемое удельное вознаграждение больше, чем известное по опыту удельное вознаграждение среды обитания (рис. 9D, слева). Таким образом, субъективное удельное вознаграждение точно отражает изменения объективного удельного вознаграждения. Если посмотреть под другим углом, этот постулат равносилен утверждению, что уменьшение субъективной ценности из-за отсрочки прямо пропорционально субъективному представлению об этой отсрочке. Исходя из этого, алгоритм TIMERR позволяет вывести выражение для субъективного представления времени (рис. 9D, в центре). Поразительно, что это субъективное представление времени является вогнутой функцией от объективного времени — то есть при увеличении объективного времени субъективное время увеличивается с убывающей скоростью. Если представление субъективного времени обусловлено небольшим ресурсом мозга (как принято считать), эта вогнутая функция должна быть ограниченной (рис. 9D, справа): неиспользование ресурса нейронов будет соответствовать нулевой отсрочке, а полное его использование — неопределенно большому интервалу. Важно, что степень кривизны этой функции зависит от интервала, используемого для ретроспективного анализа: чем он больше, тем ближе представление времени к объективному, а чем он меньше, тем сильнее субъективное время отклоняется от объективного (рис. 9D, справа). Таким образом, согласно TIMERR, представление субъективного времени в мозге отклоняется от объективного для того, чтобы мы принимали решения, приводящие к большему удельному вознаграждению, в условиях, когда размер будущего вознаграждения неизвестен.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Гиперпространство. Научная одиссея через параллельные миры, дыры во времени и десятое измерение
Гиперпространство. Научная одиссея через параллельные миры, дыры во времени и десятое измерение

Инстинкт говорит нам, что наш мир трёхмерный. Исходя из этого представления, веками строились и научные гипотезы. По мнению выдающегося физика Митио Каку, это такой же предрассудок, каким было убеждение древних египтян в том, что Земля плоская. Книга посвящена теории гиперпространства. Идея многомерности пространства вызывала скепсис, высмеивалась, но теперь признаётся многими авторитетными учёными. Значение этой теории заключается в том, что она способна объединять все известные физические феномены в простую конструкцию и привести учёных к так называемой теории всего. Однако серьёзной и доступной литературы для неспециалистов почти нет. Этот пробел и восполняет Митио Каку, объясняя с научной точки зрения и происхождение Земли, и существование параллельных вселенных, и путешествия во времени, и многие другие кажущиеся фантастическими явления.

Мичио Каку

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука