Читаем Мозговыносящая полностью

Мозговыносящая

Автор книги – художник, иллюстратор, сценарист, поэт и прозаик. Общий стиль его поэзии – смесь лучших футуристских течений, смелость и разнообразие А. Блока, новаторство и наглость В.В. Маяковского (чьим большим поклонником он является), чувственность А. Ахматовой, мечтательность С. Лемма и Г. Гарриссона. Визуальный стиль сочетает в себе классическую академическую школу и экспрессионистские решения Уолта Диснея и Ральфа Стэдмана.Тематика варьируется от карикатурной критики до философских измышлений вселенского масштаба.Содержит нецензурную брань.

Копытцев Романович Василий

Проза / Контркультура18+


«МОЗГОВЫНОСЯЩАЯ»

Копытцев Василий


Стихотворно – прозаический сборник


2018 -2019


Стихотворения


«Гимн человеческой индивидуальности»

Человек я простой и живой (не надолго)

–Мне подавайте джинсы, футболку;

К чёрту серость! Долой дресс-код!

Марш разноцветной индивидуальности

                                                                 пройдёт

Пусть по дорогам извилин среднего мозга

                                                                  простых обывателей

–Свёрнутого, выровненного.

Интересных идей ворох вернём,

                                                   серым цветом насильственно вырванный.

Радуга счастья – семь цветов-

                                                  любой выбирай!

Глотай воздух, эмоции впитывай!

Не будь рабом монохромной гаммы

–Динамичную личность воспитывай!


«Мысль (из глубин)»

Однажды, гуляя по дну Атлантиды,

За железным забралом скафандра

Я прятал глаза, а за ними МЫСЛЬ,

Что непременно от света скрыть надо

Ту простую истину, что,

Распустившись, цветок твоей жизни,

Отцветя, превратится в ничто.

   Тут, в глубине Аидова царства,

   В доме брата его, Посейдона,

   Погонофоров раскинулся лес,

   И не сыщешь места иного

   -Лучшего, чтобы стало понятно,

   Как скоротечна река,

   Уносящая, вымывающая

   Твоё имя с рельефа песка…


«Непролазный долг»

(Налог на воздух)

Свобода – рабство потребностей

                                                       эга,

–Нам с детства вбивает общество

Гвозди в пятки, в шею,

                                      в промежность;

Чтобы противоборчество никогда

Не восстало с колен,

        забивают нам голову ватою,

И, того и гляди, скоро право на жизнь

                                         тоже обложется платою…


«Цензор»

Долг пред отечеством,

Долг перед обществом,

–По колено я в них вбетонирован.

И любой мой труд

(Как радикальное творчество)

Заживо будет кремирован.

  Если душа не лежит к воспеванию

  Стальных истин пришедшей эпохи,

  -Всю кровь попортят тебе и выпьют

Государственной критики блохи.


«Твоя первая … Я»

(Первая Я твоего алфавита)

Странная есть черта в человеческой твари

–Вроде бы каждая хочет любить – быть любимой,

                                                                                  но!

Иной раз такую гадость поставит

                                                        на чашу весов своего

Непомерного, непростительного

                                                   самолюбия неприкрытого, – и –

Ведь главное – рвёт и мечет,

                                              подымает пыль копытами

Страшную, терпкую, стойкую

                                -Верещит: «Первой Я в алфавите твоей жизни стою»,

Но язык – то по правилам писанный

                                                   и, хоть тресни, стоишь на краю

Личных ценностей – с конца чужой азбуки

                                     До тех пор, пока сам не отрежешь свой «Й» от «Я»,

Ставши первою буквою радости

                                     и, отбив свою трель,

                                                 интегрируешь в гласные

                                                                                теплотою упитых речей.


"Перелом"


Ломаный ритм взрывает внимание,


Сносит поток огалдевшей действительности


Вправо и вверх, к центру и влево,


Бьётся в ключе невротичности,


Но справедливости ради стоит сказать:


Обуздать не легко пароход современности


Даже начала века двадцатого


– Многое чувствовать, многое выучить,


– Многое сделать нужно нам,


Чтоб изменить хоть на йоту порядок,


Ставший константой недавнего прошлого


– Нужно идею свою сгенерировать,


Не скатившись до уровня пошлого


– Развиваться! А это сложней, чем стагнировать!


– Жизнь в секундном движении кроется,


Пусть даже в мучительном самопреобразовании


– Новый виток твоей исключительности


Не низведёт тебя до развалины.


Делай с умом – продвигайся к мечте,


Посредством идей, что душе твоей дОроги,


И тогда даже в плотном лесу препятствий


Появятся ведущие к ней дорОги.


"Нейронная клякса"


Пролилась душа на бумагу,


Растеклась в посмертных осколках мысль,


Впечаталась в историю мира идея,


Ссохшись в пустой грааль -


Абстрактных букв и слов, да и звуков


Не понять иному существу,


Никогда не имевшему отношения


К человеческому творчеству.


Мы живём в век неспокойный,


Оттого и пишется про всякую жуть,


– Ею хочется разбавить, прорезать


Всю ту сладко-приторную муть,


Какою нас слепят медиа,


Но вот, что меня беспокоит:


Среди всех рас бесконечной вселенной


Кто человеческое существо успокоит,


Полюбит, пусть вычурно, пусть извращённо,


– Есть ли в другом образе мысли любовь? -


– Необычная, но настоящая, будоражущая кровь…


Мы одиноки в этом? – возможно…


Быть может, нет шанса на понимание у нас у других рас,


Как нет сочувствия ренессансу средь говорящих на Африкаанс?


-Может, чувства – просто другой язык?


– У нас они есть – уникальный случай!


-А у других тварей ещё не возник?


-И описывают они воспринятый мир даже лучше?


Или хуже?


– Не важно…


Такая категоричность в суждениях… дотошна.


-Для нашей нейронной кляксы невообразимое вообразить, увы, невозможно.

«Каждому»

Эй, работяга, уставший мученик!

Ты, который подвыпивший!

Не сердись, не сетуй, -

Кривизна моих строк

                                     задушевною речью высушена!

И разбито нутро

– без остатка;

–Пред горою идеи воздвиженной

Я не в силах усилием воли

                                                 и чувств

К останкам душ страдающих,

                                                       временем выжженных,

Пробиваться на

                                дюйм,

                                               пикалитр

                                                              иль секунду вгрызаться

В камень идей ограниченных,

Но позволить жизнью своей помыкать

Ими было неприлично бы.

И, коль бессильны слова

                                              и их слог,

Напрягаю душевные силы,

Последний, с страстью,

                                       швыряю поток

– Он меня отрезвит

– Даст он выбор мне:

                                 утыкаться в грязь – вниз

                                                                       в зловонную кучу

–Или гордо задрать в небо голову,

Чтоб почувствовать пробегновение

Свободного ветра голого.

  Ты, товарищ, сердись, сетуй,

  -Это дело не сложное, кажется,

  Только вот он, главный неба секрет:

                                -Высокое чувство

                                                            доступно каждому!


«World is the word»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Волкодав
Волкодав

Он последний в роду Серого Пса. У него нет имени, только прозвище – Волкодав. У него нет будущего – только месть, к которой он шёл одиннадцать лет. Его род истреблён, в его доме давно поселились чужие. Он спел Песню Смерти, ведь дальше незачем жить. Но солнце почему-то продолжает светить, и зеленеет лес, и несёт воды река, и чьи-то руки тянутся вслед, и шепчут слабые голоса: «Не бросай нас, Волкодав»… Роман о Волкодаве, последнем воине из рода Серого Пса, впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок», «Волкодав. Истовик-камень» и дилогия «Звёздный меч», состоящая из романов «Знамение пути» и «Самоцветные горы». Продолжением «Истовика-камня» стал новый роман М. Семёновой – «Волкодав. Мир по дороге». По мотивам романов М. Семёновой о легендарном герое сняты фильм «Волкодав из рода Серых Псов» и телесериал «Молодой Волкодав», а также создано несколько компьютерных игр. Герои Семёновой давно обрели самостоятельную жизнь в произведениях других авторов, объединённых в особую вселенную – «Мир Волкодава».

Анатолий Петрович Шаров , Елена Вильоржевна Галенко , Мария Васильевна Семенова , Мария Васильевна Семёнова , Мария Семенова

Фантастика / Детективы / Проза / Славянское фэнтези / Фэнтези / Современная проза
Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия