Может быть, однажды

Он расстегивает ремень безопасности и придвигается к Джесс. Коснувшись пальцами ее щек, смотрит ей в глаза, прежде чем поцеловать. Это должен быть обычный поцелуй на прощание, но что-то витающее в воздухе, может быть снег, рождественские огоньки или Перси Следж, поющий о том, что случается, когда мужчина любит женщину, внезапно разжигает страсть.

Когда они наконец отрываются друг от друга, Джесс, тяжело дыша, едва слышно произносит:

– Ух ты!

– Вот именно! Волшебство… – выбираясь из машины, сообщает ей Джо. – И помни, детка, я тебя люблю!

Шаловливо подмигнув, Джо уходит, и Джесс машет ему вслед, а потом с улыбкой откидывается на спинку сиденья. «У нас все хорошо!» – думает она, переключая радиостанции и поглядывая на спящую Грейс.

Джо торопливо перебегает улицу и, задержавшись на мгновение у Рождественской елки с фиолетовыми цветами, оглядывается на девочек в машине. На лице Джесс, повернувшейся к дочке, сияет улыбка – она помнит их поцелуй. «Хороший знак, – решает Джо. – Мы весело встретим Рождество».

Последние годы дались им нелегко – и ее родители, и его приемная семья лишь добавили хлопот к денежным трудностям, а растить ребенка, когда сам толком не повзрослел, совсем не легко.

Он знает, что Джесс пришлось несладко. Он-то привык к простой жизни, выбирая на ужин самую дешевую лапшу и снимая грязную конуру. Привык к враждебности и суматохе городских улиц, а в доме его приемных родителей всегда были младенцы, так что у него был опыт и в смене подгузников, и в укачивании плачущих малышей.

А для Джесс это было в новинку и потому пугало. И все же она храбро встретила трудности, без мамы и папы, без привычной помощи и комфорта. Иногда Джо мучила совесть – ведь жизнь Джесс так изменилась – из-за него! Ему казалось, что он тянет ее вниз, не дает взмыть к цели.

Порой, однако, как в тот удивительный день, когда Грейси произнесла первое слово – почему-то первым словом у нее стало «мишка», – или сделала первый шаг, или когда они накопили денег и купили новую кровать, а потом украсили изголовье лампочками и часами лежали на ней, обнявшись, жуя тосты и болтая, как будто только что встретились, а Грейс спала рядом, – жизнь казалась ему раем.

В такие волшебные дни, как сегодня, полные любви, смеха и потрясающих поцелуев, все было великолепно. И каждая секунда борьбы за существование того стоила.