Может когда-то она и была Лолитой, но не теперь (СИ)

– Холи, ты столько всего пережила за этот день, тебе нужно отдохнуть, поспать. Давай я положу Орландо в кроватку. Ему тоже нужно хорошенько отдохнуть. Это первые часы его жизни, – тяну руки, чтобы она передала мне ребёнка. – Нет! Не отдам! Не отдам! Он будет спать на моих руках. Я никогда его не отпущу, – прижимает его к себе. – Холи, ты раздавишь его! – тяну её за руки, ослабляя крепкие объятия. – Не смей отбирать его! – визжит. Малыш вздрагивает, так сильно, что я вижу как колыхнулись пелёнки и одеяльце. Тихий, глухой плач наполняет комнату. – Это всё из-за тебя! – рычит. – Отдай мне ребёнка! – строго произношу я, сомневаюсь в её адекватности. – Нет! Ни за что! – отказывает снова. – Любимый. Мой любимый! Мой родной. Мой маленький сыночек, – шепчет. – Мамочка так тебя любит. – Холи, – смотрю на неё. – Уходи! Пожалуйста, уходи, Шеннон. Я не хочу, чтобы ты видел меня в таком состоянии. Пожалуйста! – она не перестаёт плакать ни на секунду. – Холи, ты прекрасна, как и всегда. С нашим сыном на руках. Но тебе нужно отдохнуть. И дать отдохнуть Орландо. Я дам вам поспать, я поеду домой, утром приеду. Чего тебе привезти? – Ничего. Мне ничего не нужно, – качает она головой. – Ты любишь его? – она говорит про Орландо. – Конечно, я люблю его, Холи! – улыбаюсь, наклоняюсь и целую малыша в затылок. Он пахнет, как и его сладкая мамочка. – Ты будешь хорошим отцом, самым лучшим, – утирает слёзы. – А ты будешь самой лучшей мамочкой, – целую её в кончик носа. – Пусть его вторым именем будет Тайлер. – Тайлер. Да, – кивает она, и новый приступ слёз душит её. – Мисс О’Доннелл, мне нужно забрать малыша. Его нужно покормить. Я принесу его через полчаса обратно, – входит медсестра. – Нет! – Холи снова крепко прижимает к себе сына. – Родная, ему нужно поесть. Он умрёт от голода, – убеждаю её. – Умрёт? – нижняя челюсть трясётся. Она утыкается лицом в одеяльце малыша. – Забирайте, только не дайте ему умереть, – рыжая отдает медсестре сына, и я вновь не вижу его личика. Они уходят. – Холи, постарайся уснуть. Отдохни. Ты подарила мне сына, ты столько часов мучилась. Мы поговорим обо всём потом, если в этом будет необходимость. Я приеду завтра, – целую её руки. Она неожиданно крепко прижимает меня к себе. – Я очень сильно люблю тебя, сладкий, – шепчет. – Я безумно боялась рожать. Я безумно боюсь быть матерью. Прости меня, Шеннон. Прости меня за всё! – шепчет. – За что простить, моя сладкая? – отстраняюсь. – Ты устала, отдохни, – целую её в губы. – Я приеду завтра, точнее сегодня. Часов через пять – семь, – снова целую её на прощание, почти выхожу. – Шеннон, никого ко мне не пускай. Сейчас я никого не хочу видеть. Я хочу быть сейчас только с Орландо. Я люблю тебя, я всегда буду тебя любить! – Я скоро вернусь, – улыбаюсь ей, ухожу.

У меня хватает сил выпить стакан скотча. Я засыпаю с мыслями о любимой женщине и нашем сыне. Настоящем, живом, маленьком человечке. Самым драгоценным, что я имею теперь.

Я проспал больше чем пять часов, больше чем планировал. Собираюсь за считанные минуты, укладываю в сумку подушку Холи, её любимую мою рубашку в красную клетку, её лэптоп, розовое одеяло из её квартиры. Я постараюсь окружить её уютом. Ведь эти пару дней им с Орландо придётся провести в клинике.

Поднимаюсь на третий этаж, прижимая к себе сумку с вещами, и огромный букет из красных роз. В палате никого нет. Мимо проходит медсестра.