Может когда-то она и была Лолитой, но не теперь (СИ)

И с тех пор я решила, что не люблю животных. Все забылось, прошло два года. Мы уже собирались переезжать в Америку. Последний праздник Святого Патрика. Я была в розовом платье, с длиной рыжей косой, в зеленом пальто. Люси не хотела таскаться со мной. Она хотела напоследок побыть со своими друзьями, но мама заставила ее взять меня с собой. Люси оставила меня в импровизированном детском саду. Я злилась. Мне было уже двенадцать лет, почти тринадцать, а детям в саду лет по пять-шесть. Но я была послушной девочкой. Я сидела там на стульчике и ждала, когда сестра заберет меня. И тут я увидела единорогов! – смеется она. – Единорогов? – раскрываю глаза. Еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. – Вообще-то это были пони, крашеные в белый цвет. На их спине крепились голубые крылья, а на лбу, привязанные голубыми лентами красовался рог. Я обожала рисунки с единорогами. Они были самыми прелестными мифическими животными. И я пошла туда, где паслось целое стадо. Я гладила одного из единорогов. По спине, по бокам, потом добралась до гривы. И тут, это животное поворачивает на меня свою морду. Я улыбаюсь, приветствуя ее. И даже ничего не успеваю понять, как это чудовище смыкает свои огромные зубы на моей ладони! – Холи! – мое тело сводит спазм от дикого ржача. Даже дышать тяжело. – Тебя укусил единорог! Холи, большей неудачницей быть невозможно! Тебя укусил единорог! Самое милое животное, заметь мифическое, укусило тебя за ладонь! – Я больше ни слова не скажу! – обижено бормочет она. – Холи! – Нет! – отказывается. – Пожалуйста, – становлюсь серьёзным. – Просто заткнись! – ворчит. – Конечно же, я разревелась. Не от испуга. От обиды. Было очень обидно. Я так надеялась, что это животное меня развеселит, но я получила вонючую, слюнявую руку с отпечатками огромных зубов. Я сидела на мокрой земле на коленях и плакала. И спустя какое-то время, мужчина поднял меня на ноги. Что-то говорил мне, спрашивал, но из-за громких всхлипов я не слышала его.

Этот мужчина потряс меня за плечи, попросил успокоиться. Я подняла голову и узнала его. Мистер Граффад. В его глазах было что-то. Кажется, он тоже меня вспомнил. Он взволновано смотрел на меня, спросил, кто меня обидел. И я сказала, что меня укусил единорог! Даг сказал, что у меня всё пройдёт. Спросил, верю ли я ему. И он, в отличии от тебя, Шеннон, даже не улыбнулся. А потом он спросил, где я живу. Я ответила, и он повез меня домой. Я села в машину к совершенно незнакомому человеку. И ни капли не испугалась. Я была слишком расстроена.

Мама была в шоке, когда в дверь её квартиры постучал взрослый мужчина, держащий её младшую, ревущую дочь за руку. Даг всё рассказал маме, пока она мыла мою руку и обрабатывала всякими вонючими антисептиками. Она поблагодарила его, напоила кофе и в разговоре с ним, рассказала, что мы переезжаем в Штаты. Он оставил свою визитку и сказал, что мы можем рассчитывать на него, если нам будет нужна помощь.

Мама ругала меня за то, что я поехала с незнакомым мужчиной. Сказала, что дороже нас с Люси у неё ничего нет. Когда сестра вернулась, я читала в своей комнате. Люси плакала так громко, что я слышала каждый её всхлип. Она кричала, что оставила меня всего на пару минут, а потом ей сказали, что меня увез какой-то мужчина. «Мамочка, а что если мы больше никогда не увидим нашу Холи»? – плакала моя, как мне всегда казалось, бездушная сестра. И я в тот момент подумала, что не такая уж она и плохая, раз переживает. И я вышла из комнаты, и Люси чуть не задушила меня в объятиях. А потом она получила такой нагоняй от мамы, – смеётся рыжая.

– Радуешься, что твоей сестре надрали задницу? – целую её в плечо. – Я радуюсь своим воспоминаниям, Шеннон! – с укором произносит она. Мне нравится, как она произносит моё имя. – Рассказывай дальше! – мне не терпится узнать. – Мы переехали в Лос-Анджелес. Снимали квартиру в Вестсайде. Вернее снимали две комнаты в доме у одинокой вдовы. Миссис Дюран. Вернее мадам Дюран. Еще одна из моих учителей стервозности. – Мадам? – удивляюсь. – Француженка, с таким игривым «р». Спасибо ей за мой разговорный французский!

Не влюбиться в Лос-Анджелес было невозможно. Люси сразу же преуспела в учёбе и спорте, который к слову, я забросила после того поражения. И всё было прекрасно. На самом деле прекрасно, пока, в конце выпускного класса я не подралась с девчонкой из школы.

– Ты подралась? – раскрываю глаза. – О! Конечно! У меня же ужасный характер! – фыркает. – В общем, меня исключали. И мама решила попросить помощи у мистера Граффада, который частенько появлялся у нас. На каждые праздники привозил кучу подарков нам с Люси. Мама молилась на него, считала его нашим спасителем. Я не особо обращала на него внимания. Я была занята учёбой. Так вот он помог. Просто заплатил денег директору и проблема исчезла.