Можно ли умереть дважды?

— Разорванный пластиковый пакет из супермаркета сети «Лидл». Из тех, какие ты получаешь, покупая еду. И судя по нему, мы имеем дело не с археологической находкой.

— Зачем пакет мог ему понадобиться?

— Возможно, он надел пакет ей на голову, — предположил Бекстрём. — Чтобы не испачкаться в крови. Или не хотел видеть ее лицо. Убийцы ведь обычно этого избегают.

— Да, могу представить себе, — кивнула Надя. — Похоже, мы имеем дело с очень предусмотрительным типом. И как нам быть с Любопытным Нике?

— Любопытным Нике?

— Любопытным или Болтливым Нике, — улыбнулась Надя. — Обладателем двух талантов. Нашим новым шефом, который лезет во все подряд. Постоянно лезет. Что мы скажем ему?

— Будем помалкивать, — решил Бекстрём. — Пока сможем. Хотя вряд ли нам удастся продержаться слишком долго.

3D

«Кто-то, вероятно, здорово напугал их всех там в Линчёпинге», — подумала Надя, придя на работу на следующее утро и просматривая свою почту. Среди входящей корреспонденции она обнаружила два сообщения из Национального судебно-медицинского центра. Во-первых, профиль ДНК, полученный из пульпы 3+ (правого клыка верхней челюсти) найденного Эдвином черепа. Наивысшего качества, кроме того. Стоило найти правильного человека, и результат идентификации не вызывал бы никаких сомнений. Во-вторых, предварительное заключение из их отдела судебно-медицинской остеологии. Окончательного, конечно, требовалось еще подождать, но уже сейчас появились определенные данные, которыми они смогли поделиться.

То, что череп принадлежал взрослой женщине, теперь было известно наверняка, это также подтвердила и полученная ДНК. На базе изучения тех же материалов удалось кое-что выяснить о происхождении жертвы. Вероятно, речь шла об уроженке северной части Юго-Восточной Азии: Бирмы, Таиланда, Камбоджи, Лаоса, Вьетнама. Или, возможно, юго-восточных частей того же региона: Индонезии, Восточного Тимора, Брунея, Сингапура или Филиппин. Части мира, чья площадь охватывала четыре с половиной миллиона квадратных километров, то есть в десять раз превышала площадь Швеции, а население составляло шестьсот миллионов человек.

«Остается найти подходящего кандидата среди женщин, о чьей пропаже подавалось заявление в Швеции», — подумала Надя. Всего из сотни, включая десять из Юго-Восточной Азии, однако она намеревалась проверить всех, независимо от происхождения.

«Поскольку предположения — одно дело, — подумала она, — а полная уверенность — совсем другое».

Из этой сотни в наличии имелся профиль ДНК пятнадцати, в общем, достаточно большой доли, если сравнить с одним процентом, касавшимся населения страны в целом. Пять из потеряшек оказалась в полицейском регистре, поскольку либо совершили какие-то преступления, либо подозревались в таковых еще до того, как появились заявления об их исчезновении. Оставшимся десяти пришлось проходить тест ДНК для миграционного департамента в связи с тем, что они ходатайствовали о виде на жительство в Швеции, и в списке исчезнувших женщин из Юго-Восточной Азии, содержавшем всего десять имен, нашлось три из данной категории.

«Пятнадцать женщин», — подумала Надя, распечатывая материалы, которые собиралась раздать своим помощникам. С такой задачей компьютеры, как полиции, так и миграционного департамента, могли справиться за сутки. Оставалась та серьезная проблема, что в Юго-Восточной Азии было сто миллионов женщин, соответствовавших данным жертвы по возрасту и происхождению. Из них только одна была той, кого они искали.

«Прежде всего, надо оценить ситуацию», — подумала Надя и ухмыльнулась. Если их расследование напоминало поезд, то сейчас его вроде как поставили на рельсы. Оставалось лишь проверить, приведут ли они к цели их путешествия.

Несколько часов спустя на почту Нади пришел еще один имейл, как раз в тот момент, когда она покинула свою комнату, спустилась в столовую и обедала. Съела вареную треску с овощами и выпила чашку кофе с пирожным, хотя от последнего ей следовало воздержаться.

«Человек слаб», — подумала она и вздохнула.

Проверка пятнадцати ДНК-проб исчезнувших женщин закончилась. Ни одна из них не соответствовала генетическому коду найденного черепа. Той, которую они искали, не оказалось также среди остальных, на кого в полиции и миграционном департаменте имелся профиль ДНК, что тоже проверили, на случай если об исчезновении этой женщины никто не заявлял. Скорее всего, данные о ней никогда не вносили ни в один из этих регистров.

Нельзя было исключать, что данные о ней находилась там, но их убрали оттуда позднее. Так поступали по многим причинам. Надя могла перечислить их, даже если бы ее разбудили среди ночи, но подобное не играло сейчас никакой роли.