Можно ли умереть дважды?

— Однажды я поучаствовала в его эротической игре, — призналась София. — С одной моей подругой, кроме того. Потом отвратительно чувствовала себя несколько месяцев. Это нравилось ему, но не мне. И когда я не соглашалась, он все равно делал это. Конечно, не бил, ничего такого. Но зато строго меня контролировал. Взломал мой компьютер, а когда я ушла, упорно преследовал.

— Ты не заявила на него? — спросила Анника.

— Нет, — ответила София и улыбнулась. — Зачем мне было это делать? О чем заявлять в полицию? Достаточно ведь включить телевизор и прочитать обычную газету, и сразу понимаешь, насколько от этого мало прока. Я поговорила с моим старшим братом. Это сработало.

— Чем он занимается? — спросила Анника Карлссон.

— Братишка из старых футбольных хулиганов. А ко всему прочему он добрый с добрыми, злой со злыми.

— Значит, он поговорил с Даниэлем.

— Да, — подтвердила София. — Поскольку я знаю, каким мой брать может стать, когда он в соответствующем настроении, прекрасно поняла, почему преследования сразу закончились. Нет, он пальцем его не тронул, мой брат добрый парень, но если бы ты знала, как он выглядит, то поняла бы, почему ему не понадобилось даже задавать взбучку такому, как Даниэль.

— По-моему, я понимаю, — сказала Анника Карлссон. — Кстати, хочу спросить о другом. Он часто говорил о своей первой жене?

— Той, которая погибла во время цунами?

— Да.

— Нет, никогда. Даже если я хотела поболтать о ней. Правда, он упоминал ее, когда мы с ним ругались.

— И что он говорил?

— С ней якобы гораздо проще жилось, — поведала София. — Ну как отвечать на такое? Нельзя ведь сказать, чтобы он возвращался к ней.

Полчаса спустя Анника Карлссон подвела первые итоги их разговора. Даниэль Джонсон был само очарование: красивый, умный, не пропускал ни одной юбки, не отличался жестокостью, однако страдал манией контроля и преследовал свою вторую жену, никогда не говорил о первой за исключением тех случаев, когда ему требовалось противопоставить ее Софии. Если он по-прежнему тяжело переживал свою утрату, ему явно удавалось хорошо это скрывать. Какие еще штрихи требовались к столь колоритному портрету?

— Тебя интересует, не был ли он законченным подлецом? — спросила София и улыбнулась.

— Да, примерно так.

— Естественно, — подтвердила София, — стоило ему заполучить меня, казалось, его абсолютно ничего больше не заботило. Тут-то он и показал себя во всей красе. А при его внешних данных и умении общаться никто не мог даже предположить ничего такого. Я имею в виду его начальников, коллег и знакомых.

— Если верить тебе, он очаровательный психопат, — сделала заключение Анника Карлссон.

— Шутишь. — София закатила глаза к потолку. — Это очень мягко сказано.

— Ты называешь его Даниэлем, не Данне или Даном, — заметила Анника.

— Он требовал этого, — объяснила София, — особенно когда мы встречались с новыми людьми. Обязательно раздавал визитные карточки, любил рассказывать о своей работе в качестве дипломата. Даже когда сидел в министерстве торговли обычным секретарем и сортировал бумаги по разным стопкам. Именно этим ведь он занимался, когда мы сошлись. И было кое-что еще.

— Что именно?

— Даниэль любил швыряться деньгами, — сказала София. — Обожал ходить по кабакам. В начале нашей совместной жизни мы порой кутили по пять дней в неделю. А когда поженились, он подарил мне автомобиль. Далеко не дешевый, кстати.

— Очень щедро с его стороны, — заметила Анника Карлссон.

— В том-то и дело. Щедростью он точно не отличался. Ничего не делал просто так. А машину забрал назад в тот же день, когда я оставила его. Это меня тогда потрясло. Я упаковала сумки, а когда спустилась в гараж дома в Йердете, где мы жили, оказалось, что он уже умыкнул мой автомобиль. Потом я собиралась вернуть его, но выяснилось, что он был продан в лизинг. Лизинговая фирма забрала его назад. Я не имела средств арендовать машину за несколько тысяч в месяц. Тогда ведь я уже не работала, училась в университете. Мне было двадцать два. Я ничего не понимала. Забавная картинка, верно? Сбежать от мужа. Ковылять до метро, тащить две сумки, добираться домой в Фарсту к маме с папой и поселяться в мою старую девичью комнату. Квартира ведь тоже принадлежала ему. Трехкомнатная и совсем новая.

— Откуда у него взялись деньги? — спросила Анника Карлссон. — Ты не знаешь, может, он получил страховку после смерти первой жены?

— Нет, — ответила София. — Не думаю. Ничего такого он, во всяком случае, не говорил. У него с женой, конечно, имелась совместная фирма, которую он продал, когда она умерла. Если верить ему, он получил за нее несколько миллионов.

— Ага, — сказала Анника Карлссон, — я знаю, что ты имеешь в виду. Фирма называлась «Джонсон и Кунчай». Что-то вроде акционерной компании, занимавшейся деловым администрированием.

— Точно, — подтвердила София. — Даниэль ведь экономист, и его жена имела такую же профессию. Каждый из них владел половиной собственности. Помогали людям вести бизнес в Азии.

— Надо бы проверить, — сказала Анника, — сколько он получил, когда продал фирму.

«Может, все совсем просто», — подумала она.