Можно ли умереть дважды?

— Сначала мы совместными усилиями положили ее на носилки. И тогда я увидела, что она мертва. И почувствовала это тоже. У нее полностью окоченело тело. Одна ее рука торчала в сторону, и она вся была в крови. Голова, точнее. Винай рассказывал потом, что потолок в спальне обрушился, и толстая доска, упав с самого верха, ударила ее по голове.

— Но ты узнала ее? Это была жена господина Джонсона?

— Да, конечно, она. Я же видела ее каждый день почти в течение недели. Много раз в день. Я помню, на ней было нашейное украшение из нефрита и золота. Она носила его всегда. Очень своеобразное, очень красивое. Наверное, стоило кучу денег. А еще она была в своей ночной рубашке. Я тоже узнала ее. Очень красивой, шелковой, синей. Темно-синей.

— Откуда ты могла знать, что это ее рубашка? Разве ты раньше видела ее в ней?

Да, утром в канун Рождества. Ее муж, господин Джонсон, получил длинное послание, которое пришло на ресепшен отеля. От шведского посла в Бангкоке, написанное на шведском, поэтому я не поняла, о чем в нем шла речь, но мой шеф приказал мне пойти к ним и передать его на случай, если оно содержало что-то важное. Господин Джонсон работал в шведском посольстве. Он был дипломатом. И когда я постучала, она открыла. Одетая в ночную рубашку. Она была… она была… — всхлипывает.

— Знаешь, Ампорн, пожалуй, мы сейчас прервемся. Не хочешь ничего выпить, кстати?

Всхлипывает, что-то призносит невнятно.

Второй перерыв продолжался четверть часа, и когда Конгпайсарн возобновил допрос, он явно попытался смягчить переживания Ампорн, начав с не имеющего отношения к делу вопроса.

— Позволь полюбопытствовать, Ампорн. Послание, с которым ты бегала, оно оказалось столь важным, как думал твой шеф?

— Нет, я спросила об этом госпожу Джонсон, Джейди Кунчай, когда она засмеялась, читая его. Она же свободно говорила по-шведски. И всегда на этом языке общалась со своим мужем. Это было поздравление от посла. Он желал всем работникам посольства хорошего Рождества. Я помню, она сказала, что оно не содержало ничего такого, ради чего ей стоило бы будить мужа, когда он еще не проспался… Да, они куда-то ходили накануне вечером.

— Я понимаю. Давай вернемся к тому, что ты рассказывала раньше. Когда вы положили жену Джонсона на носилки. Что вы делали потом?

— Ну, завернули ее в принесенные мною простыни. Затем отнесли ее в отель. И далее вниз в подвал. Там же было холоднее всего. И там мы клали всех найденных мертвых.

Еще через четверть часа допрос закончился, и из всего сказанного за время его заключительной части в распечатке читалось между строк, что инспектор Сурат Конгпайсарн решил расширить свое исходное задание.

— Ты рассказывала о твоем коллеге Винае. Ты знаешь, где мы можем его найти?

— Ну, я могу позвонить ему.

— Ты можешь ему позвонить?

— Да, он уволился из отеля после цунами. Ему было только шестнадцать, когда все случилось, и его можно понять. Сейчас он водит такси. У него собственная фирма, они организовали ее вместе с кузеном. У них есть еще наемные работники. Три автомобиля, по-моему. Они часто приезжают сюда.

— Отлично. Могу я получить его номер?

— Мне кажется, будет лучше, если я позвоню. Мы же знаем друг друга.

— Тогда так и поступим.

У них явно все получилось, поскольку материалы допроса Виная Паовсонга пришли уже час спустя.

62

В пятницу на предыдущей неделе Стигсон, Олссон и Олешкевич посетили миграционный департамент в Норчёпинге, чтобы наконец встретиться с женщиной-архивариусом, которая, по мнению ее коллег, была тем сотрудником в ведомстве, кто, пожалуй, смог бы чем-то посодействовать их расследованию. В машине на пути туда Стигсон размышлял, как бы ему уже с самого начала придать беседе непринужденную тональность, создать приятную неформальную обстановку, всегда облегчавшую сотрудничество при встрече с людьми из другой властной структуры. Пожалуй, стоило пошутить относительно смысла возвращения из отпуска в пятницу. Однако, увидев ее, он сразу отказался от своих планов, да и ничего особенного рассказать она не смогла.

Прибыв в Швецию, Джейди ходатайствовала о виде на жительство, разрешении на работу и шведском гражданстве, исключительно из-за намерения выйти замуж за шведского гражданина. Естественно, у них имелось множество информации о ней самой и той жизни, какую она вела до тех пор. Не только об этом, кстати, но также о том, каким ей виделось ее будущее, и особенно в той его части, которая имела отношение к Швеции.

И двадцать лет назад миграционному департаменту, следовательно, не составило бы труда ответить на все их вопросы. Пожалуй, даже и на многие другие, сейчас даже не приходившие им в голову. Однако на сегодняшний день ситуация выглядела прямо противоположной. По мере того как Джейди достигала желаемого, данные о ней подчищались, а когда ее объявили умершей, такая судьба, похоже, постигла последние из них. В принципе естественный и необходимый процесс для ведомства, если они не хотели утонуть в собственных бумагах, констатировала архивариус, тараща глаза на посетителей.