Можно всё

– Моя миссия – раскрепощать женщин. Я показываю им, как бывает, учу их открываться и быть самими собой. При этом я сразу сообщаю им, что я не их принц, что от меня можно не ждать кольца, да и вообще ничего ждать не нужно.

– Это интересно… – пробормотала я с улыбкой. – Значит, ты такой посол доброй воли, который показывает девушкам, что такое хорошо трахаться, я правильно поняла?

– Ну, ты все опошлила как всегда, но в целом да. За мной уже тянется репутация парня на одну ночь, и это хорошо, потому что, выбирая меня, девушки знают, на что подписываются. Им не надо стараться построить со мной отношения, и они расслабляются. Когда моя миссия окончена, я отпускаю их в свободное плавание, и практически все после меня, кстати, вступают в серьезные отношения, и все у них становится хорошо.

– И они не просят тебя остаться?

– Обычно нет. Они все понимают. Я говорю им, что я полиамор и что каждые отношения приносят нам свой урок, и когда он пройден, их надо заканчивать.

– А что, если ты закончил отношения, но твой урок не пройден? – поинтересовалась я.

– Если урок не пройден, значит, он будет так или иначе повторяться снова и снова, пока ты наконец его не усвоишь.

– Интересно… Ну что, раскрепостишь меня, Максим?

Он засмеялся.

– Ты – богиня, тебя не нужно раскрепощать.

Это был уже не первый раз, когда он называл меня богиней, и я не могла понять, стёб это или подкат.

– Ну, кто знает, что там у тебя припасено, – я по-дружески стукнулась плечом о его плечо, и мы захихикали.

В шутку или нет, но я приметила для себя, что с ним можно переспать без обязательств, и порадовалась такой опции. Мы еще долго разговаривали об отношениях и разницах полов и легли спать вместе с рассветом. Мы с Максом спали рядом на полу, он не обнимал меня ночью, но с утра, пока все спали, мы стали перешептываться, и далее, без особых объяснений, он вдруг достал из трусов свой… ну ты понял…

– Это у тебя там телефон под одеялом или ты так рад меня видеть?.. – переспросила я с улыбкой.

Эта ситуация была настолько нелепой, что я даже не могла обидеться.

– Нет, ты что, серьезно? И это работает? Это твой фирменный подкат – «достать из широких штанин»?

– Ой, все! – сказал он и, как малый ребенок, демонстративно повернулся ко мне спиной.

Я вообще не поняла, что это было, но от этого стало даже интересней.

12

В следующую ночь мы отправились ночевать в катакомбы – подземную часть города. Как оказалось, Одесса славится своими катакомбами. Большинство зданий Одессы были построены из ракушечника – известняка, состоящего из раковин и кораллов. Попросту говоря из морского дна. Для этого под городом вырыли грандиозный лабиринт каменоломен длиной две с половиной тысячи километров. Известняк продолжали добывать, пока город не стал проваливаться, и тогда добычу официально запретили, а все входы закидали камнями. И все же романтики и авантюристы знали, где и как в них можно пробраться. Кто-то ходил туда чисто ради интереса, а кто-то (в том числе Максим и его друзья из турклуба) за неимением пустой квартиры таскали туда девчонок на свидания. Девочкам было страшно, и они крепче прижимались к пацанам, а у пацанов, в свою очередь, появлялся прекрасный шанс сыграть в героев. Так вот, Макс пригласил меня и Диму переночевать внутри. Мы встретились ближе к вечеру на остановке, где нас всех ждала подруга Максима. Наслушавшись его историй, у меня не было сомнений, что они спали, хотя Макс, конечно, заверил меня, что это не так. Я снова поняла, что ревную его, и мне это ужасно не понравилось. Мы добрались до места с наступлением темноты, высадившись в каком-то селе за пределами города. Пройдя мимо последних остатков цивилизации, мы оказались в поле, обрамленном каменной глыбой. Покосившийся забор… А вот и она – заветная щель, ведущая в неизвестность. Включив налобные фонарики, мы пробрались внутрь, оказались в огромной пещере и сразу принялись переодеваться. Внутри было холодно, сыро и страшно. Пока я натягивала на себя куртку и вторые штаны, Липатов рассказывал нам об этом месте. Каждый год здесь пропадали люди – они просто не находили выхода. Иногда поисковые операции были успешными, но в большинстве случаев людей либо находили уже мертвыми, либо не находили вообще. Поэтому было предельно важно держаться вместе и запоминать, куда идешь. Это действительно был настоящий лабиринт: на каждом метре ждали развилки из туннелей, которые было практически невозможно отличить друг от друга на обратном пути. Коридор, по которому мы шли, был расчерчен колеей от колесниц: работники нагружали повозки с лошадьми кирпичами известняка, и уже те вывозили их наружу. Все это сохранилось в неизменном виде еще с XIX века.