Можно всё

В Мексике ноябрь – месяц мертвых. Скелеты в шляпах и с розами на голове танцуют на экране супермаркета, пока я жду своей очереди поменять последнюю сотку. Я радуюсь при виде их, потому что тоже мертва. Без черных дыр вместо глаз, но с такой же пустотой внутри и с зубастой улыбкой. Перерождение – процесс болезненный. Чувствуешь себя растерянно оттого, что не ты вдруг управляешь собственной лодкой. Какое-то время течение будет нести ее само, и в такие моменты надо сушить весла, наблюдать, куда тебя вынесет, и не ссать. Но в теории это звучит проще, чем на практике.

3

Мы могли покинуть «убежище», но «убежище» не покинуло нас. И все девять человек, которые объединились в подземной квартирке Питера в тот закат лета, так и остались связаны навечно. Ната уехала к Леле в Одессу, а Влада собирала свои вещи в Питере и ждала, когда к ней придет Тимур, чтобы нарисовать ее маслом. В первый день нового года она должна была прилететь на мой континент. Чтобы ничто не держало ее в Питере, она решила избавиться от всех своих накопленных за два с половиной года вещей, в том числе огромной коллекции книг, которая теперь горой лежала на полу рядом с огромным шкафом. И вот, пока Тимур месил сугробы с краской и холстом под мышкой в поисках дома Влады, она открыла полное собрание сочинений Льва Николаевича Толстого и нашла в нем четыре марки. Влада даже не знает, что такое марки. Но на помощь приходит Тимур. Методом хрен знает чего они понимают, что маркам два года. Влада пишет мне и спрашивает, как я думаю, будут ли работать марки спустя два года. На что я уверенно отвечаю, что нет. Проходит пара часов. Я была в гостях у приятеля, когда мне стали приходить сообщения от Влады.

Влада:

Даш

два года

не срок

сон в летнюю ночь

вагнер

у меня очень мокрые руки

Даша:

Два года чего?

Влада:

два как для вина

Даша:

Бля, что?

Влада:

обои

они умеют дышать

Даша:

Ты на каком языке говоришь? Ты под маркой?

Влада:

Да

Тут Тимур

Он тоже говорит что обои умеют дышать

Они начинают мне звонить. Я понимаю, что, чтобы выйти с ними «на связь», мне тоже необходимо съесть марку, ибо они уже в другом мире. Они уже едут в поезде. И я должна тоже сжевать счастливый билет, если хочу попасть на поезд. Поскольку это мои любимые друзья, а у меня все и так идет по пизде, я решаю, что это знак. Надо сказать, что к предыдущим принятиям ЛСД я готовилась месяцами. Это были сбалансированные решения с конкретной продумкой, зачем и с кем я это делаю. Так опрометчиво я не принимала решения проглотить марку никогда. Примечательно то, что тут, в Мексике, сделали какой-то новый вид кислоты. Химическая формула немного другая, поэтому вещество абсолютно легально. Я съедаю половинку. В отличие от ЛСД, вещество даже не горчит и не так быстро действует. Через час я совершаю классическую нарко-ошибку: решаю, что было мало, и закидываюсь еще одной половиной. И понеслась. Я звоню ребятам. Они уже в припадке. Таращась на меня огромными черными планетами, они смеются и несут море рассуждений вперемешку с конкретной ахинеей. Нас уносит в совместный трип. ЛСД соединяет наши сердца сквозь пространство, как самая быстрая сотовая связь – сложно объяснить наверняка, как, черт возьми, оно действует, но действует же.

Я отчетливо чувствую их обоих. Будто их внешность – лишь подсказка, легкий способ сконцентрироваться на душе. Но время продолжает идти, действие кислоты усиливается, и в какой-то момент я понимаю, что связь связью, а пространство вокруг меня уже вовсю расплывается и дышит, оно куда больше, чем один маленький экран монитора, и пора бы с ним синхронизироваться. Я объясняю это ребятам, говорю, что перезвоню, и закрываю компьютер.

Мироздание сразу же падает на меня, словно пьяная недолюбленная женщина, отхватившая сто процентов мужского внимания. Комната начинает идти ходуном. Она дышит. И я вместе с ней. Отмеряя, изучая каждый выдох и вдох, я включаю Moby, ложусь на кровать, нахожу верного друга и начинаю на нем печатать, постепенно, клавиша за клавишей… Каждая буква, на которой останавливается мой взгляд, будто взлетает вверх, оторвавшись от компьютера. Очарованная самой моей способностью нажимать на клавиши и оставлять тем самым на экране буквы, я медленно складываю их в слова:

весь смысл в том, что с лсд мы соединяем себя с миром,

мы осознаем, сколько всего происходит,

как я это печатаю,

лсд дарит волшебное чувство, что мы едины,

чувство, которое мы ищем всю жизнь

я лежу в комнате,

и она вся плывет в пространстве

она есть, но ее нет, мы плывем на корабле

неизвестно куда,

но мы плывем вместе, я смотрю на буквы, а они настоящие,

каждая так много значит

я создаю миры,

в комнате тишина, а у нас разговор

что я должна понять?