Mr. and Mrs. Mikaelson (СИ)

— Это всё твоё? - ее глаза разбегаются в разные сторону когда Клаус открывает дверь мастерской и в лучах солнца она видит краски, которые являются одним целом и составляют полотна нарисованные Клаусом.

— Наконец врагов не стало, а всех, кто посмел пойти против меня - я уничтожил, - Клаус пожимает плечами наблюдая за Ками и ее сыном. — Думаю пора миру насладиться моим гением...

— Я пришла не любоваться картинами, Клаус, - бурчит блондинка. — Если готов рассказать, что ты стал лучше как личность - пожалуйста, иначе - я ухожу. У меня много дел.

— Я чем-то тебя задел? - словно напуганный ребенок шепчет тот.

— Я оказываю тебе помощь как профессионал, но мы обговаривали границы допустимого и индивидуальные выставки туда не входят, - твердо произносит Ками, и за эти пять лет она и вправду стала его личным психотерапевтом, той, кому он мог позвонить в любое время, той, которой он доверял, и Клаус словно просыпается ото сна.

— Тогда быть может ты сопроводишь меня на завтрашнем открытии? - решается спросить Клаус пытаясь коснуться ее руки.

— Нет, у меня муж, и я буду сопровождать его, - она сжимает свою руку в кулак. — Захочешь побеседовать - звони... Стоп, ты боишься что больше никто не придет?Ребекки нет, Марсель на тебя зол, Элайджа даже слушать не станет. Ты будешь один. Тебе страшно потому что все, кто тебе дорог злятся на тебя. Тебе стоит это обдумать. Мне надо идти...

— Стой, - Клаус пытается ее остановить. — Не стало и семьи. Ребекка и Марсель злы на меня, ведь я сжимал ее горло, когда она была на восьмой недели беременности, Марсель не король, и эта буква : " М", не Марсель, а Майклсон. Элайджа всегда был на моей стороне, даже оставил беременную жену, чтобы быть на моей стороне, и он не простит меня за то, что все упустил. Я сам все упустил и не знаю, когда увижу Хоуп. Кол все же стал музыкантом. Финн счастлив с Сейдж, и в этом году их сыны пятнадцать лет, и я обещал приехать на День Рождения, помочь с поступлением в Гарвард - это мечта Луи. Фрея добилась своей цели и теперь у нее сеть парфюмерных магазинов. А я... Я все потерял и каждую свою картину я присылал сюда. Я все потерял, чтобы спасти их.

— Ты все еще можешь все вернуть, - и Ками верит в то, что говорит. — Вернуть семью сказав только одно слова : " Прости. "

— И ты думаешь, они простят? – Клаус делает шаг в сторону.

— Простят, потому что , что бы ты не сделал вы семья, - добавляет Камилла прежде, чем уйти из старинного особняка.

Пирс не разговаривает с мужем, пусть уже и прошло несколько часов после приземление в Луизиане, и сейчас они на пути в Новый Орлен. Кетрин даже не знает, почему она вновь поверила ему и согласилась уехать с ним и детьми в то место, где все началось, после того, как Элайджа рассказал ей о смс, и убедил, что им срочно нужно уезжать Новый Орлеан. Она даже не смотрит ему в глаза, а только думает о том, что время течет так быстро, и еще не так давно она была счастлива рядом с Элайджей. Она еще помнит тот день, когда Элайджа впервые взял на руки сына, его голос, который нежно звал ее : « Моя Катерина.» Она помнит все, пусть и зла на него. Она помнит и не желает забывать, потому что их связала тончайшая нить судьбы. Ему кажется, что искорка в ее глазах потухла. Элайджа помнит этот огонь в ее взгляде, и так она смотрела только на него. Он часто спрашивал себя: « Почему он так привязан к ней? » Элайджа искал ответ на этот вопрос долгие годы и нашел только сейчас. Только сейчас Элайджа нашел ответ на это вопрос. Элайджа нашел ответ на этот вопрос, ведь на ее пальце до сих пор кольцо с ядом, который может разорвать ее сердце за считанные секунды. Она поклялась, что выпьет этот яд, если потеряет Элайджу. В этом мире ее ничего не держало : ни деньги, ни слава, ни дети. Все это для нее потеряла смысл, и возможно, такой поступок невозможно оправдать, но Элайджа узнал, что после его ухода она, и вправду, готова была выпить этот яд, но Маиза вовремя ее остановила. Элайджа приклонился перед такой любовью. Элайджа преклонился перед ней. Она доверяет ему, но все еще злится, а ему так кажется, что достаточно одной искорки, и огонь разгорится с новой силой, но сейчас ее глаза холодны.

— Сколько ты еще намерена молчать, Катерина, - вздыхает Элайджа, оборачиваясь к Кетрин, которая сидит на заднем сиденье автомобиля и прижимает к себе спящую Лионель.

— Как минимум в два раза дольше, того времени, что ты оставил нас, - шепчет Кетрин, нагибаясь к нему. — Сейчас, любимый, ты на расстоянии выстрела или я могу задушить тебя. Сейчас ты будешь слушать меня! Сколько раз ты оставлял меня умирать, когда уходил? Теперь ты не смеешь обвинять меня, Элайджа. Я умоляла тебя остаться, а ты уходил ради Клауса. Ты всегда уходил. Я бы поступила по совести и не впустила тебя на порог дома, если бы не Лео. Что мне оставалось делать, Элайджа? Пригласить Клауса, чтобы мы жили втроем? Скажи!

— Тише, детей разбудишь, - Элайджа смотрит в ее глаза.

— Плевать! - грозно отвечает она. — Это еще не все, Элайджа! Я устала прощать!