Мрачная комедия

— Спасибо. Вам тоже, — она повесила трубку и пошла в спальню. Иветта стояла у туалетного столика.

— Принесите мне, пожалуйста, полотняную куртку и юбку, Иветта, — попросила Танга. — Я пойду в гараж за машиной.

— Сейчас, мадам. Я могу узнать, что происходит? — Танга пожала плечами. Хотя она и улыбалась, глаза были отсутствующими и почти равнодушными. Она вынула изо рта сигарету и погасила ее в пепельнице. Пальцы у нее были длинные, белые и сильные.

— Я не знаю, что произойдет, — сказала она так тихо, как если бы говорила сама с собой. — Бог знает… и, вероятно, он сейчас не удостоит нас своей информацией.

Иветта пожала плечами.

— Нет… Но если бы это был человек, мадам… вы бы нашли способ заставить его говорить. Я не сомневаюсь.

— Я тоже, — сказала Танга сухо. Она села за туалетный столик.

О'Мара сидел на краю ветхой кровати, стоявшей у стенки маленькой и грязной комнаты, расположенной над главным входом в «Гараж Воланона», в которой он спал. С места, где он сидел, можно было видеть хвост «тайфуна», стоявшего за гаражом, где он оставил его после ремонта камеры. Он сидел, глядя на машину, и размышлял, каким будет следующее движение. Боль в левой руке ушла. Но ноги были не совсем устойчивы. Он встал и попробовал их. Шаги были более твердыми, чем он думал. О'Мара вспоминал, каким он был, прежде чем начались его приключения в этом заливе. И думал, сколько ему потребуется, чтобы вернуться к прежнему состоянию. Он подошел к окну, оперся о стену и замер, глядя через грязное оконное стекло.

Танга, идущая по узкой дорожке, попала в поле его зрения. О'Мара наблюдал, как она шла. Ему казалось, она движется с очаровательной уверенностью, как если бы ее совсем не интересовал процесс хождения в этом мире.

Она обошла вокруг «тайфуна», глядя на шины. Затем подошла к машине сзади и вытащила ключ из замка багажника, где О'Мара его оставил. Села за руль, развернулась и поехала в сторону главной улицы деревни.

О'Мара подумал, что Куэйл чертовски хорошо подбирает людей. Всегда он умудрялся найти нужных для дела. Его интересовало, какое положение занимала эта женщина в схеме Куэйла, что она должна была делать и что должна была сделать с ним. Это роковая женщина, — женщина, которая могла бы вызвать массу бед.

Он подумал, что, кроме жен рыбаков, довольно-таки странной служанки, которая присматривала за заведением Тирша, и Иветты дю Клосс — экономки де Шервази в Коте д'Ажур, с которой он разговаривал один или два раза, он не встречал ни одной женщины в течение последних месяцев, которая бы представляла для него хоть какой-нибудь интерес. Во всяком случае, можно долго бродить по всем странам мира и не встретить такой женщина, как Танга.

О'Мара отошел от окна, вышел из комнаты и по небольшому коридору прошел в комнату Воланона. Небольшие часы, стоявшие на стуле в углу и бывшие единственной целой вещью в комнате, показали, что было без двадцати шесть. Он стоял, глядя на часы и размышлял: если бы он сейчас, на пустой желудок, принял двойную дозу корамина, эффект наступил бы через 15 минут. Двойная доза корамина обычно стимулирует его разум и придает координацию движениям. Это означало, что он будет на ногах к шести часам. Но действие корамина длится на больше трети часа. Он думал, будет ли этого достаточно. Ему казалось чертовски несправедливым заниматься делами, смысл которых ему непонятен, взвешивать возможности, о которых почти не имеешь представления. В то же время он понимал, что с этим придется смириться.

Он вернулся в свою комнату, налил холодной воды из разбитого кувшина в еще более разбитый умывальник, умылся и вымыл голову. Вытерся не слишком чистым полотенцем, пошел к кровати, поднял туго набитый матрац и начал рыться под ним, вытащил бутылку корамина и шприц с иглой. Затем вернулся к умывальнику, вылил из бутылки остатки жидкости в чашку, взял ее в руку и, сказав с мрачной улыбкой: «Удачи тебе, О'Мара», — выпил снадобье, запив его водой.

Затем наполнил шприц из ампулы и, держа его в левой руке, порылся в карманах в поисках спички, зажег ее о свою брючину и прокалил иглу. Закатив левый рукав, медленно ввел иглу в руку повыше локтя и опустошил шприц. Затем положил шприц вместе с пустой бутылкой из-под корамина под матрац. Одел рваный и грязный пиджак, сел на краю кровати, сцепив пальцы и глядя на стену перед собой.

На него нахлынули воспоминания об Эвлалии Гуамарес, которая, казалось, была так далеко и так давно. Ему было трудно восстановить в памяти ее лицо. И только немного подумав, он понял, что эта трудность возникла потому, что лицо другой женщины — Танги — настойчиво возникало в его памяти. Он криво улыбнулся. Ему казалось странным, что в такое время мужчина может заниматься сравнением двух женщин.