Мрачная ночь

В себя Анастасия пришла в скорой. Физически, но не морально. Потому что там женщина узнала, что её дочь и муж погибли. Она осталась одна. Настя не помнит, как пролежав около недели в больнице, выписалась. Не помнит, как к ней приходил психолог и настоятельно рекомендовал ей лечь в психиатрический госпиталь. Не помнит, как она хорошо играла и просила отпустить её домой к маме, а потом, если ей станет хуже, сама ляжет в психушку. Не помнит и того, что как только она вышла из больницы, набрала полную ванну и лишила себя жизни простым старым лезвием для станка, закатившимся в угол да там и забытым её отцом, оставив на последок надпись на плитке кровью «Во всём виновата я».

Но, всё же не уследившие за ней родители вовремя поняли свою ошибку и, вызвав скорую, перевязали её бледные запястья. Снова придя в себя, женщина сильно расстроилась, что выжила. Что ей не удалось увидеть своих близких. Что так и не смогла попросить у них прощения.

Когда раны зажили, Анастасию против воли и привезли сюда. А не перевели её в районную больницу только потому, что родители у неё уже очень старенькие и не могли так далеко ездить, чтобы посещать несчастную дочь.

Я, внимательно выслушав её историю, выразила свои соболезнования по поводу утраты, похвалила, что она отлично держится и пожелала ей поскорее выписаться из этого Богом забытого места.

Мае было около двадцати лет. Она была сиротой. Её личико и фигура были просто отпадными. Девушка больше походила на модель, чем на пациента такого заведения. Впрочем, о чём это я, красивые что, не болеют?

Рассказывать свою историю мне Мая не стала, а я не захотела её упрашивать. Что-то было в ней такое, что говорило о том, что она здесь совсем недавно. И с чувствами ещё не справилась. Поэтому, чтобы не напрягать рыженькую девушку, мы весело с ней поболтали о всяких мелочах.

Я вспомнила, что до сих пор держала в руке стаканчик с её таблетками и, встав, подошла к ней. Очевидно, слишком резко. Мая прижалась спиной к стене, подтянула к себе ноги и, выкатив от испуга глаза, крикнула:

– Не подходите!

Я сглотнула, догадавшись причину её пребывания здесь. Красота девушки, по сути, оказалась её источником. Потому что ее изнасиловали.

Я аккуратно и медленно поставила таблетки на тумбочку и сделала шаг назад.

– Прости, я не знала. Но… Его посадили?

На глазах красотки выступили слёзы. Но всё же она нашла в себе силы и кивнула:

– Их… Да, посадили.

– Прости меня за моё излишнее любопытство.

Мы ещё немного посидели, успокоили её и, ещё раз извинившись, вышли в коридор, оставив девушку в покое и дав ей лёгкое седативное.

– Ты в курсе? Что с ней было? – любопытство всё-таки не давало мне покоя.

– Всё то тебе нужно знать, – передразнила меня подруга, но, посмотрев на меня сжалилась, – Парень Mайи, тоже из детдомовских, пригласил на вечеринку своих друзей. Они принесли целую тонну алкоголя, хорошенько набрались, но девушка пить отказалась. Мужчины, которые были уже просто в сопли, начали к ней приставать, приговаривая, мол, мы делились с тобой выпивкой и закуской, теперь твоя очередь не жадничать. Она почти смогла сбежать от них, но девушку остановил её парень, который типа боялся потерять своих «друзей», не хотел их, так сказать, обижать. Что будет с Майей он, конечно, не думал. В общем, её там… Вот… А потом ещё над ногой красоткой стали измываться: тушить сигареты о кожу и даже немного порезали осколками разбитой бутылки… В конце концов, когда мужчины уже были еле живые, она смогла сбежать, откусив у одного из них нос.

– Господи, какая дикость, – возмущенно и ошеломленно сказала я, – Как таких людей Земля носит?

– О, ты удивишься каких… нет, даже не зверей она выдерживает.

Был и ещё один пациент. Тот самый.

В палату к нему я даже заходить не хотела, но толкающая меня вперёд подруга, всё же победила:

– Тебе всё равно придётся это сделать.

Быстро выдав другим их таблетки, я остановилась перед стариком. Его безжизненные стеклянные глаза смотрели прямо на меня, но не видели. Голова была безвольно завалена влево, из-за чего из полуоткрытого рта нескончаемым потоком бежала слюна.

Я сделала шаг. Весь вид пациента говорил о том, что он уже никому не сможет причинить вреда. И я всецело пыталась убедить в этом себя. Только жуткие воспоминания, нещадно лезущие в голову, отталкивали, заставляли бежать от этого кошмарного чудовища. Сделав ещё один шаг ватными ногами, приблизившись уже почти вплотную к больному человеку, я всё-таки не выдержала. Резко развернулась и, вложив в руки подруги таблетки, выбежала из комнаты.

В голове была каша. С одной стороны, я понимала, что пациент не здоров и не виноват в том, что случилось. Но другая часть меня, жаждущая беспощадной мести, никак не могла взять в толк, как я могу лечить того человека, который причинил столько боли и страданий. Хотелось его просто отдубасить и в завершение этой кровавой вендетты выкинуть его в окно. Или сделать с ним то, что он сделал с моей сестрой.