Мрачные ноты

Дрожащими руками кладу на пол папки с заданиями, открываю дверцу и шагаю в клубок виноградников.

Он выходит из машины и мгновенно оборачивается ко мне. Оскал искажает его лицо, когда он открывает дверцу заднего сиденья.

— Сюда. На спину.

Нет, нет, нет. Моим легким трудно дышать, а каждая мышца будто скованна.

— Айвориии, — рычит он. — Так не пойдет. Я не заплачу ни цента, пока не побалую свой член.

Боже, в его руках уже находится презерватив.

Высокая трава колет лодыжки. Щебетание ночных насекомых доносится из темного разбитого асфальта. Где-то вдалеке лает собака. Другая присоединяется к ней. Но этот ужасный звук расстегивающейся молнии скрипом отдается в ушах.

Прескотт держит в руке свой толстый и набухший член, указывая прямо на меня и раскатывая на нем презерватив. Подкатывает тошнота, и рот наполняется слюной.

Когда он встречает мой взгляд, его решительное выражение лица выглядит в лунном свете призрачным и зловещим.

— Выбирай: сдаешься сразу или чуток поборемся? Один из двух вариантов принесет тебе больше денег.

Все расплывается из-за слез. Я пошла на эту сделку, зная, что будет дальше. Необходимо собраться с духом, Айвори.

Поворачиваясь к двери и прикрыв глаза ладонями, скольжу на заднее сиденье.

Мой мозг уже тянется к мрачным нотам 9-й сонаты Скрябина. Мелодия проигрывается в голове, когда вес его тела прижимает мою спину к сиденью. Я представляю себе сложную комбинацию нажатия клавиш, когда он отодвигает в сторону трусики и, кряхтя, толкается в меня. Так сухо, так чертовски больно, жжение между ног вызывает еще больше слез. Я фокусируюсь внутри себя, блокируя его. И почти потерялась в неблагозвучной музыке собственного разума, когда из кармана Прескотта раздается мелодия звонка.

— Черт. — Он шарит руками в районе ног и вытаскивает телефон из кармана брюк. — Твою мать!

— Слезь с меня!

— Нет. Мне нужно ответить, поэтому держи рот на замке.

Я тычу ему в грудь, но он не шевелится. Его бедра толкаются сильнее, когда ненависть вытекает огромными каплями из моих глаз.

— Это моя мать. — Он располагает телефон на сиденье позади моей головы, звонок веселой трелью заставляет кровоточить мой слух. — Если она услышит тебя, я потеряю все карманные деньги. И ты... — Его палец парит над экраном, когда он упирается в меня бедрами. — Тебя вышвырнут из школы.

Прежде чем я собираюсь сказать ему, что он долбаный кретин, он пальцем нажимает на экран и включает громкую связь.

— Что случилось, мам? — Прескотт приподнимает таз и плюхается обратно на меня; от экрана исходило сияние, отображая на его лице голодный взгляд.

— Где ты? — голос декана рявкает в трубку.

— Дома у Эйвери.

Кто такая Эйвери? Я извиваюсь под ним всем телом, желая с этим покончить.

— Ты будто запыхался, — говорит она.

Он хватает меня за грудь и сжимает.

— Поднимаю тяжести. У нее есть милая комната для тренировок.

— Да? Передай ее матери от меня привет. Нам бы с ней встретиться за чашкой чая.

— Ага.

— Держи свои руки при себе, сынок. Я не хочу никаких проблем с ее родителями.

Я прикусываю губу, чтобы не заплакать. Его движения учащаются, превращаясь в неравномерные толчки. Слава богу, он уже близок. Но как он может заниматься этим, разговаривая со своей матерью? Он так омерзителен, что моя кожа испытывает отвращение повсюду, даже через одежду, где проникает его жар.

— Я видела, как ты разговаривал с этой девчонкой Вестбрук за обедом, — говорит декан.

Мой пульс зашкаливает, но Прескотт в совершенно другом измерении. С разинутым ртом в беззвучном крике, его тело судорожно подергивается, испуская освобождение. Как только он кончает, я отталкиваю его от себя.

— Прескотт? — декан выдыхает в трубку. — Ты слушаешь меня?

— Да, Айвори милая. — Он уставился на меня, опаляя своим дыханием. Милая, бл*дь. Не отводя взгляда, Прескотт проговаривает громко: — Не понимаю, почему ты ее не терпишь.

— Она пытается забрать у тебя место в Леопольде. Кроме того, у нее репутация той, кто водится с мальчиками в школе. Держись от нее подальше.

Он почесывает пальцем бровь.

— Да, хорошо. Мне нужно идти.

— Прескотт...

Он отключает телефон и бросает его на переднее сиденье.

— Ты кончила?

Я отворачиваюсь от него, тайно вытирая слезы и рыча в ответ.

— Конечно нет, придурок.

Он и впрямь думает, что мне понравилось? Я никогда не испытывала оргазма, по крайней мере, я даже об этом не знаю. Но если я способна почувствовать подобное, то только не с ним.

— Кто такая Эйвери? — Поправляю трусики и задираю юбку.

Он снимает презерватив и подтягивает брюки.

— Моя девушка.

— Девушка? — В горле образуется огромный комок. — Почему ты изменяешь ей?

— Она просто ханжа, а ты нет. Верно? — Он тянется к вырезу на моей рубашке.

Я бью его по руке и хватаю сумку с переднего сиденья.

— Могу поспорить, ты трахалась с бо́льшим количеством парней, чем количество клавиш на фортепиано.

Восемьдесят восемь? Когда я открываю дверь и выпрыгиваю наружу, духота обволакивает мое лицо. Правда в том, что я сама не уверена в количестве. Может, половина? Может, больше.

Он вылезает с другой стороны и встречает меня взглядом поверх машины.