Мрачные тайны

Ах, если бы она могла поговорить с Александрой о своих чувствах! К сожалению, они так и не стали подругами, что, как она читала, нередко случается с женщинами при полиамории.

Собственно говоря, ей не хотелось навешивать ярлыки на их отношения. Просто и она, и Александра любили одного и того же мужчину и жили с ним.

Иногда она представляла себе, как занимается сексом с ними обоими. Не потому, что ее возбуждала Александра, а просто из любопытства. Ей хотелось бы посмотреть, как они будут взаимодействовать, сбросив маски приличий. Но предложить такое она никогда бы не решилась.

Когда они встречались все вместе, она всегда внимательно следила за Стоффе и Александрой. В ее присутствии он словно становился другим человеком. Александра была первой женой, Ханна становилась второстепенной. Но между Стоффе и Александрой искра не пробегала. У Ханны в ее отношениях со Стоффе было куда больше страсти.

Она наслаждалась, когда он гладил ее на глазах у Александры, хотя и понимала, что это неправильно. Александра всем своим видом показывала, что ей это не нравится.

Однажды Ханна попросила Стоффе заняться с ней сексом, как будто она — Александра, и он согласился. Ощущения оказались неожиданными. Но скорее всего, он просто воспользовался поводом, чтобы разнообразить удовольствия, — она не могла себе представить, чтобы они так раскованно вели себя в постели. Такого не может быть. У Александры нет такого таланта.

Впрочем, временами она задумывалась и о другом. Иногда она спрашивала Стоффе, как они с Александрой живут, но он не желал об этом говорить. Ханне хотелось знать, о чем они говорят, что делают. Ходят ли вместе в тренажерный зал, приносит ли он ей кофе в постель? Принимают ли они вместе душ?

Какой он — Патрик? Она знала только Стоффе.

Так непохож он был на всех ее прежних бойфрендов! Уже на первом свидании заставил ее почувствовать себя особенной. С каким интересом он вслушивался в каждое ее слово, обсуждал все с такой искренней увлеченностью! Вел себя с ней так уважительно, и она совершенно растаяла от его джентльменского обращения. Хотя до этого момента ей казалось, что для нее это не важно.

— Ага, и ты сегодня здесь, — заметила Эва, вернув ее к действительности. — Ты разве не переоделась к ужину? У нас в семье всегда одеваются перед ужином. А у вас такое не было заведено?

— Мама, перестань, — проговорил Стоффе.

— Как красиво ты все сделала! — любезно сказала Ханна Александре, оглядывая стол. Все и впрямь было идеально. Столовое серебро сияло, бокалы стояли по одной линии. Временами Ханна недоумевала, как Стоффе удается жить с двумя такими разными женщинами. Интересно, какой была Лив? Во всяком случае, она производила впечатление основательной женщины. Похоже, только Ханна небрежная и расхлябанная.

— Давайте будем садиться, — предложила Александра, ставя на стол кувшин с вином.

— Пахнет чудесно. Ты хочешь, чтобы мы сели как-то по-особому? — спросила Ханна.

— Нет, — ответила Александра и небрежно указала на те места, где будут сидеть они с Патриком, а остальные могут рассаживаться, где хотят.

Ханна уселась по другую сторону от Стоффе. Сегодня ей к тому же выпала честь оказаться рядом со свекровью.

Дети тоже расселись за столом.

— А где Беа? — спросила Ханна в надежде, что той нет дома.

Александра пожала плечами.

— Ей известно, что мы садимся за стол, так что она скоро появится.

— Она в своей комнате, — ответил Карл своим ломающимся голосом. В его глазах появлялся странный блеск, когда он произносил имя старшей сестры, Ханне хотелось закрыть глаза, чтобы этого не видеть.

Они начали накладывать себе еду. Ханна взяла пирог с сыром и несколько раков.

Через некоторое время Стоффе заговорил.

— Я объявляю минуту молчания в связи с тем, что произошло, а в дальнейшем я не хочу, чтобы мы об этом говорили. Никогда. Это понятно?

За столом воцарилась тишина. Ханна украдкой протянула под столом руку и погладила его по колену.

Минуту молчания прервала Беа, ворвавшаяся в гостиную.

— Чем вы тут занимаетесь?

— Успокойся. Где ты была? — спросил Стоффе.

Беа не ответила и плюхнулась на свободное место рядом с Карлом.

— Есть пирог и раки, если хочешь.

Александра поднялась и стала накладывать дочери еду, словно была ее прислугой. Иногда казалось, что Александра побаивается дочери. Ханна понимала ее — зная, как Беа ведет себя.

— Да брось, я не голодная.

Беа оттолкнула руку Александры.

— Но ты же должна поесть.

«Ах, если бы Александра вовремя сообразила сесть и оставить ее в покое, пока не произошел взрыв», — подумала Ханна. Атмосфера за столом и без того была напряженной.

— Нет, я сказала. Ты что, плохо слышишь?

Ханна похолодела, бросила взгляд на Алису, сидевшую с другой стороны от Беа, — та вся сжалась от страха.

— Я не намерена сидеть тут с вами и делать вид, что все нормально. Все это отвратительно. Вы спите с одним и тем же мужчиной. Вы понимаете, что будет, если об этом станет известно? Представляете себе, как нас будут дразнить? А теперь в каждой газете и в интернете написано про Лив.