Мрачные узы

Подобное случалось каждый день. Крекер, вопреки характеристикам своей породы, вырос безумно игривым и энергичным псом; тех самых аристократичности и сдержанности, которые обещали собаководы, в нем практически не наблюдались. На людях он вел себя более-менее сдержанно, однако дома, как считал Марат, снимал с себя напускную интеллигентность и превращался в вечно шаловливого щенка. Его любимым занятием было прятать вещи: свои игрушки зарывать в землю и заставлять хозяина искать, а если Марат отказывался отправлять на поиски мяча, то в доме поднимался оглушительный лай. Крекер часто прятал щетки для вычесывания шерсти, ибо не любил процесс «наведения красоты». Содержимыми его тайников становились намордник, сланцы хозяина, губка для обуви, пульт и даже ключи от дома. Однажды Марат опоздал на работу, ибо провел утро в рысканьях по двору и квартире, в тщетных попытках найти связку. В итоге, пришлось воспользоваться запасными, на которых недоставало ключа от калитки и от велосипеда, так что свой двухколесный транспорт пришлось оставить около здания работы в надежде, что никто на него не позарится.

Марат работал в местной школе учителем химии. И если в общем ему нравилось преподавать, общаться с юным поколением, частенько показывать различные опыты, даже которые не всегда были одобрены методистами, но вызывали дикий восторг и интерес у школьников; то моменты, связанные с документацией, Марат не любил всем сердцем. Он был единственным учителем химии и пользовался этим: не всегда шел в ногу с учебным планом, опаздывал с отчетами, ибо «а кто меня уволит?! кто будет работать вместо меня?!» Но и его профессиональные качества никто не отменял. Действительно, уровень успеваемости возрос с появлением в стенах школы Загорского Марата Львовича.

Но сейчас учебный год закончен, все ученики отправились на законные каникулы, разъехались по лагерям, заграницам и бабушкам-дедушкам, а учителя вынуждены работать с огромной кучей бумаг. Марат поставил себе дедлайн – закончить со всеми документами до понедельника. Однако только вчера дописал последний отчет, опоздав на три дня, сбросил на почту заместителям и непосредственно директору и выдохнул, ощущая, как с плеч упал камень ответственности. Поэтому сегодня он запланировал для себя велопрогулку, соответственно, для своего любимца – бодрую пробежку, ну и пообещал Крекеру два часа курсинга. Может хоть после такого насыщенного дня Крекер бухнется на пол и уснет, а не станет смаковать резиновые сланцы хозяина и бегать вечером по двору с соседским боксером.

Марат приготовил завтрак на двоих. Налил себе крепкий черный чай, кинул в кружку ломтик лимона и присел за стол. В руках уже лежал телефон и большой палец левой руки методично листал новостную ленту в социальных сетях. У миски расхаживал Крекер, обнюхивая предложенный завтрак.

Новые уведомления. Среди десятков непрочитанных сообщений всплыло знакомое имя; еще ночью Марату написала сводная сестра Инга. Он открыл диалог:

[03:41]

13 июня 2019 от Инги Андроповой:

Марат, здравствуй.

Нам необходимо встретиться. Есть любопытная информация о том, как все мои родственники умело держат тебя за идиота.

Жду ответ.

Марат долго смотрел на сообщение, которое оживило этот чат, спустя пять лет. Инга не объявлялась много лет: однажды просто собрала вещи и уехала из Сиревска, казалось, забыв всех близких. Однако неделю назад они случайно пересеклись во время велопрогулки. Сестра, словно приведение, возникла посреди улицы, потупила взгляд и скользнула в тень переулка. Хотя в момент их встречи Марату почудилось, что Инга хотела его остановить, что-то сказать.

Он не знал, что написать. Даже на секунду пожалел, что прочитал, опасаясь, что если Инга появится сейчас в сети, то увидит отсутствие ответа, будто бы он ее специально игнорирует или… Марат прогнал дурацкие мальчишеские мысли прочь и наскоро напечатал номер своего телефона с комментарием, что ждет ее звонка в любое время суток. Выловил пальцами ломтик лимона из чашки и съел вместе с кожурой.

Крекер положил свою острую морду на колени хозяину, настаивая на утренних поглаживаниях, и прикрыл глаза от удовольствия.

– Знаешь, кто мне написал? – спросил Марат, усиленно почесывая псу за ухом. – Не поверишь, дружище. Инга.

И Крекер приоткрыл глаза и внимательно посмотрел на хозяина.

Марат будто бы почувствовал ехидное настроение питомца и парировал:

– Но это не значит, что марафет отменяется!

Сидя на крылечке, которое уже успело прогреться солнцем, Марат расчесывал длинную шелковистую шерсть Крекера. Это больше было похоже на идеальные локоны серебристо-пепельного цвета, гладкости которых позавидовала бы любая девушка. Афган покорно стоял на первых ступенях, стойко выдерживал нелюбимое занятие, временами намереваясь укусить хозяина.