Мрачный дебют

— Не совсем, но плохо, — ответил Воробьёв. — Я сам не видел, но говорят, что если попадает в толщу и детонирует, то убивает максимум двадцать-тридцать, а это вообще ни о чём, не думаешь?

— Тогда в топку эти РПГ, — махнул рукой Грабов. — Есть что-то ещё?

— Пока вы там снаряды метали, у меня тут проходила ярмарка оружия, — произнёс старшина Воробьёв. — АГСы разобрали за полчаса, за боеприпасы к ним чуть ли не дрались, за старый КПВ времён Сталина тут два майора чуть дуэль не устроили. Офицерский корпус, мать его ети… Пулемётов нет, гранатомётов нет, о реактивных огнемётах я и не говорю даже. Зенитные снаряды 23×152 мэмэ должны были привезти вчера, но по дороге всё спёрли. Подпол мотострелковый приходил с утра, говорит, чтобы я рожал его заказ — а где я их возьму теперь?! Ворьё кругом сраное…

— То есть мы можем рассчитывать только на бэка к личному оружию? — спросил старлей.

— Чем богаты… — развёл руками интендант. — Зато их порядочно, по десять магазинов и по тысяче патронов в пачках на брата.

— Неси, — сказал Грабов.

— И РДшки сразу примете, — добавил Воробьёв, посчитав нас пальцем и скрывшись в киоске.

У него были заранее заготовлены рюкзаки десантников, набитые патронами.

Принимаю свой рюкзак и закидываю его на спину. Тяжёлый, но эту тяжесть с лихвой компенсировало осознание, что патронов у меня теперь навалом.

— Идём на карусель, — приказал старлей, когда все члены подразделения получили боекомплект.

На деревянной платформе, среди выкрашенных в яркие цвета коняшек и фиалок, не так давно катавших детей, мы расселись и начали набивать магазины патронами.

Когда остальные заряжали без разбора, лишь бы побыстрее расправиться с задачей, я подошёл к делу со всей ответственностью — первыми заложил пять трассирующих подряд, а дальше каждый третий патрон трассирующий. В неразберихе боя так будет легче корректировать прицел, а ещё я точно не пропущу момент, когда магазин покажет дно.

— Закончили? — оглядел нас старлей. — В колонну по двое, становись!

Всего нас тридцать четыре человека, все измотанные, половина вообще не до конца даёт себе отчёт в том, что происходит вокруг, но других людей нет.

Как-то подходил к нам с Ильёй сержант Бусин, просил показать технологию курения сигар. От него-то я и услышал, что у военных была своя история встречи зомби-апокалипсиса, сильно отличающаяся от той, которую пришлось пережить мне.

Началось всё у них во время четвёртого часа теоретических занятий, то есть в помещениях был максимум личного состава. Вот тогда-то и погибла основная масса военнослужащих. Даже если ты военный, ты не можешь быть готов к тому, что твои сослуживцы, которых ты уже неплохо знаешь, вдруг резко превратятся в чудовищ, алчущих плоти.

Сценарии дальнейшего развития событий несколько отличались, но везде приводили к одному итогу — личного состава оставалось мало. Кто-то бежал, кого-то убивали случайно, а кто-то напрасно гиб, пытаясь образумить или остановить ходячих мертвецов. Там, где сразу начинали стрелять, как правило, удавалось сохранить больше боеспособных солдат.

Бусин утверждал, что были части, которые погибли почти в полном составе и на связь больше не выходили — это была работа для специальных групп, задачей которых было вывезти максимум оружия и техники из потерянных частей.

Может показаться, что уж военных никак не должно было так потрепать, но потрепало, потому что их не учили противостоять чему-то подобному.

— «Карамба-1» на связи, «Зоопарк», — нажал на тангенту рации старлей Грабов. — Поездом выдвигаемся на «Теплоту». Приём.

«Поездом» — условное обозначение «в полном составе», а «Теплота» — это остров Летний сад. Контры точно слушают эфир, поэтому пусть думают, что всё это значит.

«Это „Зоопарк“, „Карамба-4“, приняли», — сообщил динамик рации.

И мы пошли.

По Мытнинской набережной, мимо деревянного корабля.

— Как думаешь, можно свалить отсюда на этой штуке? — спросил у меня Илья.

— Это р̀естор̀ан, — вздохнул я устало. — Там можно только поесть, но уже несвежее.

— Ха-ха, — хохотнул Илья, после чего вытащил из кармана пачку сигарет. — Будешь?

— Спр̀ашиваешь, — усмехнулся я, принимая пачку и зажигалку.

Пересекли Биржевой мост. Удивительно было идти по проезжей части пешком. Брошенные тут автомобили были сдвинуты по сторонам, чтобы не мешали проезду бронетехники. На дороге валяются раздавленные гусеницами чемоданы, одежда, обувь — грустно видеть такое…

Прошли мимо здания Биржи.

— Голодай, чтоб они пир̀овали, — пробормотал я. — Голодай, чтоб в игре бир̀жевой, они совесть и честь пр̀одавали, чтоб глумились они над тобой…

— Чего говоришь? — не расслышал Илья.

— Да так, ничего, — ответил я, затягиваясь сигаретой.

Через дворцовый мост на дворцовую площадь, где находится Зимний, в котором Эрмитаж.

Правда, Зимний, судя по предупреждающим табличкам, ещё не освобождён от мертвецов. Полагаю, командование не увидело смысла зачищать общественное здание, где нет никаких условий для долговременного нахождения людей.