Мрачный коридор

— Хорошо, пусть будет так. Но я вам отвечу на этот вопрос как врач, а не охотник. Допустим, что из больницы сбежали буйнопомешанные. Не буду морочить вам голову медицинскими терминами, а постараюсь объяснить ситуацию бытовым языком. Люди с таким заболеванием крайне агрессивны, но каждый в отдельности имеет свой конек, свою навязчивую идею и свое представление о справедливости. Такие люди не имеют логического мышления в том понимании, как это нам представляется. Их невозможно объединить в группу. Даже в больнице они сидят в одиночках. Если бы их объединили, то они перерезали бы друг другу глотки в первую очередь. Теперь представим себе, что такой побег произошел. Все беглецы рассыпались в разные стороны, и большая их часть утонула в болотах. Кто-то из них мог наломать дров, но далеко не каждый. Все зависит от того, на какой стадии больной находится. Не забывайте, что в больнице они получали определенные затормаживающие и успокоительные препараты. Исключено, чтобы приступ бешенства обуял целую группу одновременно. Могу добавить к сказанному, что в момент приступа больной представляет опасность в большей степени для своей собственной жизни, чем для жизни окружающих. А мы говорим о побеге организованной банды. В то время в больнице не было заключенных и солдат, которые стали поступать туда по завершению корейской войны. По тем же газетам и рассказам очевидцев вы поймете, что в округе действовала слаженная группировка головорезов, имеющая определенные цели. При всем желании я не могу увязать эту банду с той группой больных, которые содержались в клинике. Даже невзирая на то, что банду вылавливали в течение двух недель. Больной человек не способен маневрировать и скрываться в болотистых местах. Мне понадобились годы, чтобы изучить тропы своего небольшого хозяйства. Чужой человек в этих местах обречен на гибель. Однако нас убеждают, что беглецы отлично ориентировались на местности и в основном все налеты осуществляли ночью. На поиски банды бросили всю полицию округа, подразделение ФБР и солдат. За две недели болото засосало шесть человек из представителей правопорядка, а, к удивлению вислоухих обывателей, ни один «псих» не пострадал. Парадокс, да и только! К охоте подключилось местное население, и я не был исключением. И вот что я вам скажу, юноша, такой охоты я не видел в своей жизни. Их обнаружили в лесу. Эта был твердый островок трясины, куда вела одна-единственная тропа. На островке была выстроена хижина из сосновых веток. Грамотное сооружение. Дело происходило ночью, и вывел нас на тропу один из агентов ФБР. Откуда он мог знать, что в этих местах есть узкая тропа, мне неизвестно. Но дело не в этом. Нас было больше двадцати человек с оружием, стояла лунная светлая ночь, беглецы мирно спали в своем шалаше. Можно торжествовать победу и тихо накрывать их по одиночке. Но этого не происходит! Агенты ФБР окружают хижину и открывают по ней шквал огня из автоматов. Десять минут их трескотня отдавалась эхом по всей округе, она до сих пор стоит у меня в ушах. Вот так и состоялся суд Линча.

Когда стрельба кончилась, из шалаша вытащили семь искромсанных трупов. Никто не мог опознать их по костям. Обычное кровавое месиво. Они не имели права этого делать, даже если бы речь шла о беглых преступниках.

Старик опрокинул в себя содержимое стакана и налил себе еще порцию.

— Всех убили?

— Черт его знает! Лек Маршал утверждал, что их было восемь. Они нападали на его забегаловку, и он их видел. Только какое это имеет значение?

— Лек Маршал жив?

— Да. Тут рядом, на шоссе, ему принадлежит «Белый пингвин», закусочная для дальнобойщиков, вы, должно быть, проезжали ее. Лек тоже участвовал в охоте.

— Да, я знаю. После этой истории возвели стену?

— Да. Тогда губернатором штата был Уильям Хорст. Отвратная личность. Его уличили во взятках и отправили в отставку, но в те времена он еще крепко держался в седле. Идею о создании больницы строгого режима приписывают ему. С тех пор Центр Ричардсона превратился в одну из самых страшных тюрем. Туда можно запихнуть кого угодно, и концов не найдешь.

— Вот как?

— Все очень просто. Была создана Федеральная комиссия по защите прав заключенных, обвиняемых и душевнобольных. В нее вошли психиатры, начальники тюрем, представители федеральных властей и правоохранительных органов. Комиссия и определяет вашу степень ответственности в содеянном преступлении. Внешне это выглядит очень гуманно. Но это с точки зрения обывателя. Посмотрим на проблему ближе. Если вы попадаете под статью закона и против вас заводят уголовное дело, то перед тем, как передать его в суд, оно ложится на стол комиссии. Она дает заключение, что вы параноик и представляете опасность для общества, но по законам страны вы не можете содержаться в тюрьме общего режима с обычными заключенными, так как нуждаетесь в лечении в специальных условиях. В результате ваше дело не доходит до суда, а вас заточают в застенки богадельни. Никаких обжалований! Комиссия —  последняя инстанция!