Мрачный Вампир

Радость от свободы Брии померкла от отсутствия Дженнера. До сих пор ее прогулка по центру Лос-Анджелеса не предлагала развлечений или острых ощущений. С крыши отеля она прыгнула на следующее здание, и на следующее. Она переворачивалась, ныряла, падала и преодолевала препятствия за препятствием с такой грацией и легкостью, что ей не было равных. Она может заниматься паркуром, как самый опытный трейсер, и не находить никакой радости в этом. Даже когда она последовала по GPS к тайнику недалеко от отеля и подписала журнал внутри, она чувствовала себя пустой. Неполной. Ничто не удерживало ее интереса, как Дженнер тем вечером, когда его мощное тело двигалось над ней, и он глубоко в нее входил. Она не хотела расставаться. Не на самом деле. Но она не могла быть той женщиной, которая не придерживалась своих убеждений. Она предупредила Дженнера. Попросила его обращаться с ней так, как с его парой, а не с заключенной в доме, который он объявил «нашим».

Одиночество разъедало ее, хотя прошло всего двадцать четыре часа с тех пор, как она покинула квартиру. Она так скучала по нему, что было больно. По его грубому голосу и резкому выражению лица. Глубокой морщинке на лбу, и большому, внушительному телу. То, как он мог быть нежным и жестоким. Его тонко завуалированной сдержанности. Половина ее души, казалось, пропала. На самом деле, с того момента, как Лукас высадил ее у отеля, она больше не чувствовала Дженнера по их связи, но она взяла у него достаточно крови, так что найти его не составило бы проблем, если бы она захотела. Отсутствие какого-либо ощущения его ее напугало больше, чем любая возможная угроза ее жизни.

После однообразного приключения в геокэшинге, Брия решила побродить по центру Лос-Анджелеса просто потому, что она могла. Она взяла с собой два кинжала и набор метательных ножей для защиты и устроила их под легкой курткой и на спине. Брия была свободна делать все, что ей угодно, но она не была глупа. Ощущение, что кто-то наблюдал за ней, не проходило с прошлой ночи. Невидимые насекомые путешествовали по ее позвоночнику, а клыки покалывали в деснах. Инстинкт царапал ее разум, часть вампирской природы, которую Дженнер помог ей отточить. Вместо того, чтобы утихнуть, ощущение, что нужно быть бдительной и оставаться на ногах, только возросло. Брия хотела доказать свою точку зрения Дженнеру, но умирать она не собиралась. Некромант была рядом с квартирой Дженнера прошлой ночью, и Брия знала, что та все еще может быть рядом.

Брия продолжила идти по Флауэр Стрит, стараясь не сбавлять темп и оставаться как можно ближе к краю ярко освещенного тротуара. Ее беспокойство росло, и ей было стыдно за то, что она сделала. Боги, она была такой же упрямой, как Дженнер. Там, где он настаивал, чтобы она оставалась взаперти, чтобы он мог гарантировать ее защиту, она настаивала на свободном перемещении по городу без единой мысли о своей собственной безопасности. Угроза ее жизни была очень реальной. Брия, как ты могла быть такой глупой?

Возможно, ее решение было глупым, но она не боялась. На самом деле, она приветствовала нападение. Во всяком случае, чтобы прекратить ожидание. Она была не безоружна. Если некромант хотела ее, она должна была показаться и сразиться с Брией честно и справедливо. Брия должна была доказать себе, Дженнеру, что она может сама о себе позаботиться. Защитить себя, если придется. В противном случае, она никогда бы не стала чем-то другим, кроме кокетки на его шее. Их связь должна быть равной во всем; Брия отказывалась быть не более чем грузом ответственности на его плечах.

Покалывающее ощущение танцевало по кожи Брии, и она вздрогнула. Искра магии. Она бросила взгляд вокруг нее в поисках магического пользователя. Это могла быть ее собственная глупая паранойя. Ведьмы и фейри были волшебными и, по большей части, доброжелательными. Найя, безусловно, была примером ведьмы, которая дистанцировалась от черной магии. Стряхни это. Не позволяй своему беспокойству отвлекать тебя. Тем не менее, вместо того, чтобы отправиться в отель, темная энергия уговорила ее идти вперед, и Брия изменила свой путь и перешла на другую сторону Шестой Западной улицы. Она покинула хорошо освещенные и многолюдные главные улицы и оказалась в темных, безлюдных переулках и аллеях, когда какая-то чужеродная сила заставила ее уйти с намеченного пути. Сердце застучало от тревоги, и клыки больше не пульсировали в деснах, а вышли. Тонкие волоски на руках встали дыбом, и рык поднялся в груди.

Даже не осознавая этого, ее загнали в угол. Направили от света и толпы и заставили перейти на узкую дорожку, которая вела в тупик, к высокой бетонной стене. Ее загнали легко, как безмозглую овцу. Казалось, что нападение, которое она приветствовала, произойдет раньше, чем она думала.

В ловушке.