Мрачный залив

Я беру сумочку с полки и открываю ее, кладу бумажник на боковой столик и достаю свое удостоверение. Он изучает его.

– Мэм, пожалуйста, сядьте рядом с джентльменом на бордюр и подождите. Я подойду к вам.

– Погодите, что? – Я моргаю. – Что… почему вы здесь?

По крайней мере, мне хватает ума не выпалить: «Разве вы здесь не затем, чтобы арестовать меня?» – но лишь едва-едва.

– У нас есть убедительные доказательства того, что против обитателей вашего дома были высказаны серьезные угрозы, – отвечает он. – Прежде, чем вы покинете жилище, скажите мне, пожалуйста, есть ли в доме огнестрельное оружие?

– Да. В оружейных сейфах.

– И кто имеет к нему доступ?

– Только я и Сэм.

– Хорошо. Сейчас я прошу вас покинуть дом на некоторое время. Я приведу ваших детей.

Я с трудом сглатываю и решаюсь испытать свою удачу.

– Офицер, будет лучше, если я приведу их сама. Вы позволите мне это сделать?

В течение нескольких долгих секунд он колеблется, затем кивает.

– Идите вперед. Я пойду за вами.

Сначала я стучусь в дверь Ланни и говорю:

– Солнышко, ты здесь? Выходи. Все в порядке. – Она выходит, часто дыша, полностью одетая. – Выйди из дома и сядь рядом с Сэмом, хорошо?

Она смотрит на меня, пытаясь догадаться, действительно ли все в порядке, или я просто так говорю, но тем не менее повинуется.

Я стучусь в дверь Коннора и ничуть не удивляюсь, увидев, что он спокоен, собран и тоже полностью готов.

– Я слышал, – говорит он. – Все в порядке, мама.

Но это не так. Полицейский спрашивает:

– Коннор Проктор?

– Да, сэр.

– Пожалуйста, повернитесь и положите руки на стену. Расставьте ноги. Мне нужно обыскать вас на предмет наличия оружия. У вас в карманах есть что-нибудь, что может порезать или уколоть меня?

– Н-нет, сэр.

На меня с запозданием – и всей тяжестью – обрушивается осознание того, что офицер не обыскал ни меня, ни Сэма, ни Ланни. Только моего сына.

Мой голос звучит резко, когда я спрашиваю:

– Что происходит, черт побери?

Офицер игнорирует меня. Он со спокойной деловитостью обыскивает Коннора, отходит назад и включает рацию.

– Сейчас я его приведу. – Потом наконец-то обращает внимание на меня – и одновременно кладет руку на плечо Коннора, удерживая его на месте. – Мэм, о подробностях вы можете спросить детективов, но в Интернете появился пост, в котором некто, идентифицированный как ваш сын, угрожал убить вас, мистера Кейда и вашу дочь. Нам нужно допросить вас всех. Я был бы благодарен, если б вы оказали нам полное сотрудничество.

Я едва слышу что-либо после слов «ваш сын угрожал убить вас». В ушах у меня раздается высокий тонкий гул, и мне приходится схватиться за стену, чтобы не упасть. Фотография, на которой мы изображены вчетвером, качается на крюке, и я хватаю ее, чтобы остановить. Когда нахожу в себе силы заговорить, мой голос звучит странно тускло:

– Это ошибка. Коннор этого не делал. Отпустите его.

Я не смотрю на сына – не смею посмотреть, и даже не знаю, почему. Может быть, я боюсь, что он подумает, будто я сомневаюсь в нем…

Офицер, конечно же, не отпускает его, только бросает на меня холодный оценивающий взгляд, который свидетельствует: если я решу броситься на него, он к этому готов. Я беру эмоции под контроль, хотя мои мышцы напряжены и подергиваются от отчаянного желания схватить сына и спрятать его в своих объятиях. Офицер, должно быть, видит это, поскольку говорит:

– Мэм, пожалуйста, выйдите из дома к полицейскому автомобилю и сядьте на бордюр. Мы разберемся со всем этим, когда прибудут детективы.

Это звучит не очень-то дружелюбно, но, по крайней мере, не агрессивно, и я делаю вдох, потом смотрю на сына.

– Все будет в порядке, – говорю я ему. Он бледен и напряжен, и я ничего не могу прочитать по его лицу. Я никогда раньше не видела его таким. Коннор никогда прежде не бывал в такой роли.

– Не волнуйся, мам, я не сделал…

– Знаю, – отвечаю я ему и верю в это всем своим существом. – Я знаю это, милый.

– Давайте оставим это до беседы с детективами, – говорит офицер. – Мэм, пожалуйста, пройдите вперед. Мы пойдем за вами.

Очень трудно повернуться спиной к сыну, пусть даже я слышу позади себя шаги. Хочу обернуться, вернуться, каким-то чудом перевести часы на полчаса назад, к миру, безопасности и любви…

Я хочу защитить Коннора – и не могу. Я не могу. Мне кажется, что это неисполненное желание убьет меня на месте, но каким-то образом я продолжаю идти через гостиную, в дверь дома, по тротуару.

Сэм и Ланни сидят рядом на бордюре возле полицейской машины, Сэм одной рукой обнимает Ланни за плечи. Увидев меня, оба встают, и я вижу, что они смотрят мимо меня, на Коннора.

– Нет, черт побери, уберите руки от моего брата! – вскрикивает Ланни и кидается вперед. Сэм ловит ее за шиворот, а я заступаю ей путь. Она врезается в меня, и я обхватываю ее руками, в то время как Сэм делает то же самое с другой стороны. Ланни сопротивляется изо всех сил. – Отпустите! Отпустите меня, вы не можете им позволить…

– Мы не позволим, – отвечаю я ей с ледяным спокойствием. – Ланни, никому не будет лучше, если ты устроишь драку и тебя арестуют. Ты это знаешь. Успокойся и сядь. Немедленно.