Мрак под солнцем

На ум приходило только одно — кто-то из самой верхушки Ирана. Ни для кого из посвященных — тем более для Малка — не составляло секрета, что в иранской верхушки до войны существовали, да наверное и сейчас существуют, судя по тому, что там творится — серьезные разногласия. Очень серьезные. Примерно, их можно было определить так: одни говоришь чушь и сами верили в то, что говорили. Вторые говорили чушь и ни черта в это не верили — просто чушь помогала им сохранить контроль над страной. Глупо думать, что исламскую революцию начинали фанатики, да она и исламской то поначалу не была. Революцию начинал нищий средний класс, городской пролетариат, раздраженный всевластием шаха и произволом чиновников. Одной из движущих сил революции были мелкие торговцы, разорявшиеся из-за того, что шах разрешил открывать американские супермаркеты. У религиозных деятелей был свой интерес — они издревле владели огромными участками земли, но у них не было денег, чтобы модернизировать сельское хозяйство, они могли существовать в старом Иране, но им не было место в обновленном, промышленном Иране с двадцатью атомными электростанциями — они знали это и злились. Просто потом, в послереволюционном Иране они отличались от всех других сил тем, что у них была вера и у их последователей была вера — фанатичная, не признающая компромиссов, требующая отдать даже свою жизнь во имя веры. У других этого не было — потому они и проиграли. Но потом, как только Иран создал какую-никакую промышленность и особенно после сильного подъема цен на нефть — в иранских элитах наметился раскол. Одни и в самом деле верили во всю эту чушь про Кербелу, Али, Махди. Другие — просто говорили нужные слова и втихомолку набивали карманы — а втайне мечтали жить в нормальном, цивилизованном обществе, чтобы они не были пугалом для всего мира и постоянной мишенью. Кто-то из них — мог выйти на ЦРУ, хотя бы через иранские диаспоры по всему Востоку и многое порассказать.

Смущало только одно. Суперагент после июля продолжал работать, как ни в чем не бывало — пусть и с меньшей интенсивностью. Неужели, он настолько зол на режим, что ему плевать и на то, что его страну разбомбили?

Или суперагент — фантом, созданный для того, чтобы выкачать как можно больше денег?

Последнее — было не так уж неправдоподобно. В современном мире в Интернете находится в среднем девяносто процентов информации от всей имеющейся, включая закрытую. Пример: если раньше приходилось посылать агентов в Афганистан за новыми образцами советского стрелкового оружия — то сейчас русскоязычные блоггеры расскажут о новинках, когда они и выпускаться то не стали. Если в Никарагуа… или в Гондурасе — назначали награду в пятьдесят тысяч долларов золотом за угнанный Ми-24 Хайнд — то сейчас самая большая проблема в том, как раздобыть русское оружие это обосновать в Конгрессе необходимость его приобретения. Флот уже купил больше пятидесяти вертолётов Ми-17В5 для частей спецназначения[75], сейчас это можно приобрести с той же легкостью, что и складной ножик в Интернет-магазине. Девяносто процентов того, о чем все и так знают, плюс семь-восемь процентов информации с иранских форумов — для этого всего лишь нужно несколько переводчиков с фарси, умеющих обращаться с компьютером и держать язык за зубами. Оставшиеся два — три процента — это правдоподобные выдумки и домыслы — и вот у вас готов суперагент. Суперагент, благодаря которому ты можешь продвинуться на самый верх, суперагент, который подпевает общему хору ястребов в Вашингтоне, и потому ни у кого нет желания проверять достоверность передаваемой им информации.

Немного подумав — Малк все же отверг такое предложение. Такое проходит — но не на таком уровне. Все-таки есть общие правила работы с агентами — не всегда разумные, но они есть. Например, по возможности агента надо проверить на детекторе лжи. Истории с вымышленными информаторами — удаются на невысоком уровне, когда речь идет о мелкой, не особо полезной и не привлекающей особого внимания информациях. Выдуманным может быть полицейский детектив, армейский капитан, какой-нибудь журналист или служащий банка. Деньги им на оплату выделяются небольшие, буквально пара — тройка тысяч долларов в год, на шоколадные конфеты. За несколько таких вот «информаторов» набирается уже двадцатка-тридцатка, что является вполне солидной прибавкой к жалованию правительственного служащего. Но если речь идет об агенте, поставляющем стратегическую информацию — одному человеку и даже группе людей выдумать его невозможно. Кто-то его вербовал, кто-то обеспечивал связь… в поддержании связи с агентом могут участвовать десятки людей. Информация такого уровня проверяется и перепроверяется. Никто не смог бы выдумать агента такого уровня — его бы раскрыли и в лучшем случае вышибли со службы поганой метлой. Значит, суперагент существовал.

Но кто же он?

Малк начал составлять список сообщений, которые, как он подозревал, исходили от этого суперагента. Это заняло четыре с лишним часа, он исписал три листа бумаги, но в итоге запутался ещё больше.