Мрак, сомкнись

Четыре молодых жреца отошли подальше от заколдованного дома, остановившись возле Хулиана. Забыв о своем достоинстве и маске непроницаемости на лице, они отчаянно спорили между собой, жестикулируя. Жрецы расспрашивали того, кого выбросило из окна.

— А кто из вас бы не заглянул в дом? — горячо утверждал потерпевший. — Я увидел две голые женские ноги — и все, только ноги, никакого туловища. Они стали удаляться, пританцовывая, и я сунул голову в дверь, хотелось посмотреть, куда они направляются. А когда прищемило мою голову, уже высыпала толпа прихожан. Они все, рассматривая мою голову, делали самые обидные замечания. Будто на этой стене моя голова подвешена в качестве украшения. Вы бы тоже взбесились. Поэтому я бросился в дом, чтобы расправиться с ними.

— А что же выбросило тебя из окна?

— Сам дом, я же сказал. Прихожан я нигде не заметил, и тут дом начал трястись и выгибаться. Пол тряхнуло под моими ногами, меня ударило о стену, стена отбросила меня к другой стене. И так перебрасывало меня, как мячик, стены и пол подняли меня на второй этаж и выкинули в окно. Я ничего не мог поделать.

Хулиану не хотелось это слушать. Он и так был уже подавлен и потрясен. Почему Иерархия поручает подобные дела ему? И почему смеются прихожане? Деканы обязаны были заткнуть им рты.

Мимо прошел Дет в сопровождении жрецов.

— А теперь, когда ваши преосвященства немного развлекли толпу, — сказал он, — может быть, нам следует начать действовать по инструкциям, данным нам архиепископом Гонифацием?

— Ты имеешь в виду инструкции, данные тебе! — горячо воскликнул один из молодых жрецов. — Мы действуем по приказам Центра Контроля Святилища и Высшего Совета. Нам приказано выполнять стандартную процедуру.

Дет холодно посмотрел на него.

— Видишь ли, это не обычный заколдованный дом. Боюсь, началась настоящая война. И возможно, только ничтожный незаконнорожденный декан знает, как действовать в этой войне. Он не боится испачкать свои руки. Подготовь распылитель нулевой энтропии, Брат Саул!

Длинный узкий распылитель был подключен к сосуду, который принесли по приказу Дета. Брат Хулиан почувствовал его холодное дыхание даже сквозь защитное поле. С опаской отодвинулся.

— Короткое воздействие по всему дому, — приказал Дет. — Этого достаточно, чтобы закрепить наружные стены. А затем полная интенсивность непосредственно в стену. Мы проделаем в ней собственную дверь. Готов? Отлично! Брат Джафид, произноси свой абзац.

Раздался сильный, неприятно слащавый голос Брата Джафида:

— Пусть Воды Совершенного Мира откроют этот дом. Пусть они протекут сквозь него и смоют с него все порождения Зла.

Со слабым звуком, почти неслышным, напоминающим скрежет льда, включился излучатель нулевой энтропии. Снежные хлопья замороженного воздуха повисли в расширяющемся конусе его излучения. Заколдованный дом оказался в небольшом радиусе действия снежной бури. От него веяло арктическим холодом. Толпа, охваченная любопытством и притиснувшаяся к дому, подалась назад.

Конус излучения сузился, сконцентрировался на передней стене, проморозил ее насквозь. Затем слабое потрескивание прекратилось.

Жрец направился к дому по сверкающей кристаллами льда земле и ударил в стену жезлом. Промороженный материал разлетелся на части. В стене образовалось отверстие с зазубренными краями. Жрец пробежался по периметру отверстия, обкалывая острые углы и сосульки. Они, падая на землю, разлетались с нежным звоном.

— Теперь мы можем войти! — резко сказал Дет. — Сначала излучатель и жезлы гнева. Держитесь вместе. Опасайтесь ловушек и дверей. Слушайте мои приказы. Если найдете молодую ведьму, сразу сообщите мне.

Затем он заметил Брата Хулиана, стоящего в стороне.

— О ваше преосвященство, я совсем забыл о тебе! А ведь именно это ты хотел увидеть. Уступаю тебе почетное места Веди нас, Брат Хулиан.

— На..

— Мы ждем тебя, Брат Хулиан. Весь Мегатеополис ждет тебя.

Хулиан неохотно побрел по замерзшей траве. Холод проник сквозь защитное поле, и он стал дрожать.

Хулиан рассматривал дом. Его промороженные стены уже начали отпотевать под лучами солнца. Даже в таком виде нельзя было не заметить своеобразие пропорций, мрачную красоту его помещений. Он где-то читал о регулируемых домах Золотой Эры, пластиковые стены которых были эластичными и управлялись, а также закреплялись с помощью силового поля. Тот же самый принцип использован и для управления движущейся фигурой Великого Бога на Соборе.

Но эти воспоминания совсем не воодушевили Брата Хулиана. В значительной степени он разделял страх и почтительный трепет перед теми гордыми людьми, что жили в Золотую Эру. Вероятно, они так же отличались непредсказуемостью и самоуправляемостью, как и их дома, обладали таким же критическим и мятежным разумом, что и брат Жарль, наделены таким же насмешливым характером, как эта девушка-ведьма.

Хулиан полагал, что в Золотую Эру жизнь была трудна и неприятна. Ведь тогда не существовало Иерархии, которая планировала и управляла жизнью каждого. Тогда каждый зависел только от самого себя, от своих способностей, пробивной силы.