Мракан-сити

Ему ответил лоб в бежевом комбинезончике (Эсмонд).

— Банда! А если без лирики, то друзья хозяина…

Копы заломили парню руки по приказу шефа и вломились в жилище. Когда Фернок закричал, где находится спальня, любовник показал пальцем на соответствующую комнату.

Лейтенант открыл дверь.

— Что там? — спросил Дрю, которому не терпелось навалять парнишке. Эсмонд прикрыл ладонью ротовое отверстие и медленно повернулся к ребятам.

— Труп… — тихо произнес лейтенант. А за дверью лежала изрезанная женушка Вильтона… Кровь перепачкала всю одежду бедняжки. Позже незваные гости заметили, что футболка парня тоже вся заляпана кровью.

— Что ты сделал? — посмотрел на него Фернок, полный непробиваемой невидимой злости.

— Друзья! — закричал схваченный, — А я не хотел!

Через десять минут.

Квартира, в которой произошла поножовщина, стала для Вильтона практически гробом: та, которую он любил в своей жизни больше самой жизни, скоро отправится в морг. Речь, конечно, шла о жене.

Фернок, считая своей обязаловкой помочь другу пережить, возможно, самый тяжелый период, связанный с кончиной неверной супруги, задал вопрос Вэйлонду:

— Ну, что, допросили его?

— Да — Дрю развел руками, — Сознался. Говорит, что поссорился с ней якобы из-за ее признания в оставшейся любви к мужу и не смог сдержать наплывших чувств, заставлявших вздыхать…

— То есть… — злость в Ферноке переполнила чашу, — Я правильно понял ситуацию? Эта тварь думает, что сможет отмазаться сознанкой?

— Вроде как бы да…

— Ни черта у него не получится!

Фернок походил кругами, как он обычно любил это делать, когда не мог принять решения. Вариантов, как поступить с убийцей — множество, но лейтенант выбрал самый жестокий. И усмехнулся. Возможно, над собственным выбором…

— Нет. Убитых было двое…

— Что? — Дрю попал в некое замешательство.

— Ты все правильно расслышал — нынешний Фернок не допускал варианта оставить парню жизнь, а его взгляд был настолько твердым, что устрашал, — В этой квартире никого в живых не осталось. Погибли оба: и сука-жена, и сучий любовник.

Следующее заявление подвело лейтенанта к вынесению окончательного вердикта. Мигель вышел из комнаты и чуть ли не прокричал:

— Зрачки расширены, язык заплетается. Возможно, наркоман, что-то принял, перед тем как убить.

— Пожалуйста! — наконец-то Фернок распорядился жизнью убийцы, — Сделайте с ним что-нибудь! Без суда и следствия.

— Что? — задрожал Дрю.

Шеф намекающе повернулся к нему.

— Что-нибудь нехорошее…

К этому времени Вильтон находился уже в курсе произошедшей трагедии. Дрю сообщил ему, мол, жены больше нет. А все, чем ограничился Фернок, это повторно пожал руку и сказал «поправляйся», после чего отвел от него ребят, чтобы оставили в покое. Неспособный словесно выразить боль, ту, что пострашнее любых физических пыток, бедняга Вильтон встал на колени и заплакал. Прямо на улице, не заходя в квартиру. Степень выраженности болевых ощущений также не подлежала описанию. А способом снятия, казалось, не послужит и самый крепкий алкоголь.

…Но и Ферноку, далеко не бесчеловечному, сопереживающему чужому горю, нелегко далось увидеть друга в таком состоянии. Вернувшись в душный кабинетик, он немного потусил у окна, подумал о чем-то своем и… вспомнив выражение лица Вильтона, возникли губные подергивания…

И хоть случившаяся беда никакого отношения к нему не имела, лейтенант не постеснялся расплакаться. Он пускал слезы, пока мог, пока те не закончились, стоя у потертого подоконника.

Любовника жены Вильтона обнаружили мертвым в ванной. Парень был задушен душевым шлангом. Первая версия, пришедшая в голову, обнаружившим его копам — суицид.

Фредди Кригер пустился вовсе тяжкие со второго дня «службы» в департаменте. Ночь напролет он заполнял бумаги, подписывал важные документы и параллельно вел дело о гендерном грабеже, соучастники которого, предположительно, члены преступного итальянского клана Матераццо, действовавшие еще в далеких шестидесятых.

Краеведение — страсть Фредди — наука, которую он ценил сильнее любых историков. Юрист прочел немало книг, посвященных криминальному прошлому Мракан-сити, и мог с уверенностью утверждать, что итальянский клан не вымер, как считают некоторые, а расцвел. Логично так полагать, раз последний представитель семейства Матераццо жив, значит, жива и мафия.

— Такс, такс, такс…

Вдруг из-за мощного порыва ветра распахнулось окно, и в офис проник хладный ветер. Обвинитель осмотрелся, мало ли что, и вновь уперся в бумагу. Но… через минуту чья-то твердая рука коснулась его плеча. Он чуть поднял голову и… увидел демона-защитника — грозу всех преступников Мракана, Спауна!

— Думалось мне, вы — вымысел здешних наркоманов! — съязвил Фредди, но еще раз взглянул на нежданного призрачного гостя и убедился в его непреувеличенной натуральности, — Я был неправ насчет вас, что, определенно, к лучшему…

Спаун выпалил мрачненькую фразу:

— Каждый имеет право на ошибку — фразу в его стиле…

— Не спорю…

Демон стал прохаживаться по кабинету Кригера, рассматривая, как новый работник департамента все там обставил.