Мракан-сити

Друзья-русские отошли подальше, чтобы американцы не слышали бешеные выкрики Игоря, недовольного инициативой Лехи познакомиться с легендарным Джеймсом Баллуком. Они общались между собой по-русски.

Леха, как человек более разумный, эмоционально сдержанный, попытался вдолбить непутевому Игорьку, что так дела не делаются, что им нужно будет еще долго сотрудничать, встречаться и общаться с Баллуком, если они желают «подняться».

— Да что тебе его внешность? Ей богу, надоел ныть! Нам такая возможность представилась, которую правильно считать небесным везением, а ты обращаешь внимание на чьи-то увечья? Ты сошел с ума!

Игорь еще немного «побесился»:

— Да ты пойми правильно, мне стремно с этой ебаной хуйней за одним столом сидеть! Пусть господин пендосия-пендосович сначала переебнется обо что-нибудь металлическое за свои выебоны, тогда и говорить будем… — но потом успокоился, благодаря Алексею Дмитриевичу Соколову и его методу «тихой училки».

— Прошу, хватит доказывать мне, как ты безнадежен. Просто возьми себя в руки, пойдем…

Джерси уплетал жареную курицу с картошкой, аккуратно перебирая кости. Другие американцы тоже не остались голодными. Поначалу трапеза шла в полном молчании, но затем напитки развязали языки. Первым вступил в беседу с американцами Алексей, а Игорь пригорюнил на самом интересном моменте, сказав, что ни с кем не желает общаться…

— Слушай, может, проявишь уважение к брату? Ты же и его ставишь в неудобное положение! Ладно мы… — попросил его Баллук.

— Заткнитесь на хуй все! Вы мне неинтересны… — после данного душевного крика господина Петренко его более никто не беспокоил.

Главарь, не теряя делового настроя, повернулся к другому русскому:

— Все хорошо, не беспокойся. Я не держу зла на твоего друга. Выкладывай, какие у вас там заморочки…

Соколов обдумал стратегию и, по его мнению, они с Игорем заняли верную позицию.

— Итальянцы… — и этим все сказано. Джерси уже даже не надо было гадать, чтобы понять, от кого русские желают избавиться, — Они же грязь реально! Вы вообще понимаете, на что могут пойти идиоты под не менее идиотским руководством?

— Допустим. Чем досадили? — вмешался Птенчик.

— Да суки, зажрались просто! Лезут на Борисова, ой, точнее на Бориса! Вставляют палки эмигрантам, без разницы, русские они или хохлы. Руководство-то на самом деле вшивое у них. Может, вся проблема в этом и кроется? Этот Матераццо — невыносимый извращенец, который сам ничего не знает, как это все проворачивается, но умудряется переходить дорогу таким профи, как Борис. Я с него шизею…

— Давайте по порядку! — поковырявшись в носу, Джерси сложил руки крестом, — Вы хотите, чтобы я снизошел и избавил Мракан от римских эмигрантов?

— Да — прямо ответил Соколов.

— Так тому и быть. Мой человечек устроит это — Баллук посмотрел на люстру, а потом снова на русского, и как-то поморщился, что ли, — Но вы должны будете достать для меня одну вещь. Услуга за услугу, как говорится.

— ?

— Угадай.

— Деньги?

— Нет.

— А что тогда? — Алексея самого заинтересовали пожелания гостя.

Преступники выпили еще по паре бокалов, и уже через час были неспособны открыть рот. Птенчик — единственный преданный здоровому образу трезвенник, позаботился о самочувствии босса и русских.

Еще недавно враждовавшие они заключили перемирие. Даже вечно буйный Петренко смирился с несомненной «привлекательностью» Баллука. И более быдлячить не смел…

Только ночью Мракан предстает во всем своем великолепии. Только ночью Мэри Бэйл чувствует себя по-настоящему свободной, отрешенной от всех обязательств и повседневных забот. Прирожденная сова, в светлое время суток она спит, выжидает прихода темноты, сбрасывающей скорлупу дневной серости.

Бэйл не любит фонтаны с подцветкой невероятных тонов, не принимает возведенные здания из фонариков, как на Новом Арбате. Ее мир — Мракан-сити — огромная площадка, на которой людей развелось, как микробов.

Но все они настолько безлики, настолько не важны, что порой девушке чудится, мол, Призрачная Тень — ее — вторая сущность — единственная живая личность.

В ней, бесспорно, присутствуют качества, которых напрочь лишены другие мраканиды: харизма, природная обаятельность и доминирующая над всеми иными ощущениями страсть к вольному образу жизни.

«Зачем оглядывать город с высоты, когда он умещается на ладони? Для меня Мракан это я сама. Но вряд ли кто-то из ныне живущих поймет меня. Мужики нынче уже не те рыцари без страха и упрека.

Своей современной интерпретацией они напоминают приматов, только с меньшим уровнем IQ».

Мэри жила в престижной квартире в гараже, который находился в одном непрестижном месте под названием «Исторический район Мракан-сити». До бедноты Китайского квартала ему далеко, но и здесь чувствовалось пробирающее нутро некоторых граждан отчаяние, такое горячее, что походило оно (отчаяние) на неиссякаемый источник теплоснабжения…

— Как ты, красавица?

Не успела Тень еще прийти в себя и снять латекс, как к ней пристал горе-влюбленный Стэн — тот самый «подельник», о котором она вспомнила перед тем, как оказаться в ловушке видоизменившегося папочки.