Мракобесие

В ноябре 1996 г. «Московский комсомолец» опубликовал стенограмму переговоров Чубайса, Илюшина и Зверева. Фамилии Зверева в газете, однако, не было - вместо него фигурировал Красавченко. Произошло это по причине того, что и Зверева и Красавченко звали одинаково - Сергеем. Красавченко периодически заходил в кабинет, бросал реплики. Понять, когда говорил Зверев, а когда Красавченко, без экспертизы было невозможно.

Разгоревшийся вслед за публикацией скандал был даже больше, чем мы могли себе представить. Весь день Государственная Дума обсуждала материал. Было решено провести парламентское расследование.

Соратники Чубайса поняли, что дело швах. В авральном порядке были организованы контрмеры. Все «независимые» телеканалы, радиостанции и газеты, как по команде, принялись поливать грязью «МК» и А. Хинштейна, журналиста, взявшего на себя смелость напечатать стенограмму с комментариями.

Говорилось, что это верх журналистской неэтичности; что сфальсифицировать запись при нынешнем развитии техники - пара пустяков; что подслушивать высших чиновников спецслужбы не имеют никакого права.

«Случайно» встретился с журналистами Чубайс. Сказал, что никакой беседы с Илюшиным и Красавченко в «Президент-Отеле» не вёл, что все это ложь и клевета. В общем, в очередной раз соврал.

Правда, после того как генеральный прокурор Скуратов заявил, что плёнка эта приобщена к уголовному делу в качестве вещдока, клевреты немного поутихли, а затем и вовсе замолчали.

О том, что в апреле 1997 г. Скуратов официально признал: «Заключениями экспертиз установлено, что на одной из представленных для исследования аудиокассет записаны речь и голоса Чубайса А. Б. и Илюшина В. В.», не написало ни одно издание.

Вопросы этики обсуждать я не берусь. Скажу лишь о «незаконности» наших действий.

Закон «Об оперативно-розыскной деятельности» давал нам право разрабатывать любого гражданина Российской Федерации. Его должность роли не играет. Специальная инструкция КГБ, которая запрещала проводить оперативные действия в отношении высших советских и партийных чинов, перестала существовать вместе с распадом Союза.

Не обнаружила никаких нарушений закона и Главная военная прокуратура, которая проводила проверку наших «ночных» действий.

По правде говоря, я таил надежду, что дело о коробке будет всё же доведено до конца. Под давлением общественности (и в первую очередь Государственной Думы, которая потребовала временно отстранить Чубайса, Илюшина и Красавченко от работы до окончания следствия) дело было передано из Мосгорпрокуратуры в Генеральную прокуратуру.

Но нет. Следствие не смогло установить «источник, из которого были получены изъятые деньги. Факт причинения кому-либо ущерба подтверждения не нашёл. Не установлен и законный владелец указанной валюты». (Из письма генпрокурора Скуратова.) В январе 1997 г. уголовное дело было переквалифицировано со статьи о незаконных валютных операций на мошенничество.

(Новый Уголовный кодекс России отменил ответственность за сделки с валютой. Не удивлюсь, если произошло это по инициативе «реформаторов».) А в апреле 1997 г. дело и вовсе было прекращено «за отсутствием состава преступления» и в «в связи с неустановлением законного владельца».

Что ж, события той ночи окончательно и бесповоротно убедили общество: в России можно воровать и лгать безбоязненно.

Тебя не только не арестуют, но ещё и повысят в должности. А какой солдат не мечтает быть генералом?..

Тульская битва

Когда работаешь, не видя результатов своего труда, это вгоняет тебя в тоску. Время от времени начинаешь думать: собственно, а какого чёрта ты обливаешься потом, если никому ничего не надо? Совсем другое дело, если знаешь, во имя чего и ради чего вкалываешь.

Сразу же после увольнения из СБП я включился в работу предвыборного штаба Коржакова. 176-й Тульский избирательный округ оказался свободным. Прежний депутат – А. И. Лебедь перешёл на госслужбу в качестве секретаря Совета Безопасности. Тула - регион непростой. Симпатии народа в основном на стороне коммунистов. И это понятно: вокруг - предприятия оборонки, большинство из которых стоят. Люди не получают зарплату. За место в Думе предстояло побороться. Кампанию мы начали с того, что принялись собирать подписи за выдвижение Коржакова. Первый же опыт вселил в нас надежду: за неделю ребята собрали более 8 тысяч автографов. Шеф получил свидетельство о регистрации № 1.

Поняли мы, правда, и другое. Многим, очень многим перспектива коржаковского депутатства совсем не улыбалась. Возвращение грозного начальника СБП в политику - нож в сердце для столичных проходимцев. И они попытаются сделать все, лишь бы остановить Александра Васильевича.