Мракобой

Он и представляется каждый раз, ведь в его потоке времени все шиворот навыворот, и мы еще не знакомы.

— Что от меня нужно на этот раз? — спрашиваю.

— Так и не скажешь, как я умер?

— Не скажу!

— Почему?

— Как-то не хочется!

— Я тебе говорил про Платформу, от которой зависит само существование человечества как вида? — интересуется он.

— Говорил и много раз! — скривился я.

— Платформа регулярно требует профилактики, в настоящий момент ее необходимо немного починить.

— А я тут при чем? Я даже не чинитель платформ!

Мракобой вынул из кармана дико блеснувший на солнце диск.

— Это тебе поможет. Здесь все. Включая связь. Назовём устройство условно накопитель. Тебе надо вставить его в Платформу. Вставишь и свободен как ветер.

— Сам вставляй! — буркнул я.

— Я не могу!

— Почему?

— Потому что я не человек! Я проект!

— Слышал уже! Ты Альянс и все такое! Только ты рисковать не хочешь, а меня не жаль. Если Платформа меня убьет, другого найдете!

— Во-первых, другого мы не найдем! — возразил Мракобой. — Альянс просчитал, что других вариантов тривиально нет. Во-вторых, Платформа тебя не тронет, потому что ты человек, а она создана для обслуживания человеков!

— Людей! — поправил я. — Почему я должен вам верить, что вы меня не подставите?

— Сколько раз я тебя спасал за эти годы?

— Восемь! — без запинки ответил я. — Это если считать тот случай, когда я с моста упал!

— Вот! Убить тебя Альянс мог уже целых 8 раз, для чего даже вмешиваться бы не пришлось. Тривиально не мешать.

— Логично!

Я подумал, потом решился и задал давно интересующий меня вопрос.

— Почему бы вам не оставить человечество в покое? Сами уж как-нибудь…

Я не договорил. Мракобой смеялся. Потом резко прекратил, не люблю этих перепадов настроения. Уверен, что их вообще нет. А это все постановка для нас, подопытных землян.

— Вы не подопытные, вы уникальные! — проговорил Мракобой, в очередной раз подтвердив, что мои мысли для него не секрет, а предмет для вдумчивого анализа. — Сколько во вселенной землеподобных планет? Таких экзо планет тысячи! А сколько на них разумных цивилизаций? Одна! Ваша! Вы уникальны! Ты же не хочешь, чтобы этот огонек разума погас под порывом первобытного ветра?

— Не хочу! — согласился я.

— Тогда! — Мракобой сделал театральный жест.

За ним стоял электросамокат.

— Но тут место для одного!

Я смотрел на переминающихся Ууша и Шушу.

— Для большей безопасности они останутся со мной! — подтвердил Мракобой.

Так же для того, чтобы я куда не свернул, уточнил я про себя, забыв, с кем имею дело.

— Ну зачем же так? — укоризненно произнес Мракобой.

— Короче! Куда мне ехать? — спросил я.

— Твоя цель — ВДНХ! — и Мракобой торжественно вручил мне накопитель.

Цветок смерти.

Пестель знал Москву хорошо. Так что задача добраться из Нескучного сада до ВДНХ для него не была проблемой. Пришлось лишь пару раз свернуть, чтобы миновать участки, где были возможны обстрелы. Самокат катил беззвучно, пугая немногочисленных бомжей. Никто не пытался его убить, лишь некто погнался за ним, но быстро отстал. Необыкновенная легкость бытия пугала его.

Должен быть какой-то знак, думал он.

И знак появился. На проспекте космонавтов у стелы покорителям космоса он вынужден был остановиться. От стелы уцелел лишь острый отломок в пару десятков метров. Гостиница Космос тоже сильно пострадала. В середине модернового здания зияла обугленная дыра в 5 этажей.

На атомную бомбу походило мало. Скорее всего, шарахнули с байрактара.

Ему показалось что за стелой горит огонь, и он обошел памятник. На всякий случай сняв автомат с плеча. Это был не огонь.

Вздыбив и проломив асфальт, цвёл невиданной красоты цветок. Он вызывал двойственное чувство. Им хотелось восхищаться и одновременно он вызывал омерзение. Цветок имел ярко-оранжевый окрас и состоял из двух частей. Одна часть — это воздушные хлопья, трепещущие на ветру, самой разной конфигурации и размеров. Вторая часть это нечто вроде паучьих нитей, тянущихся поверх асфальта и сплетающиеся в жуткие клубки.

Пестель обмер.

Паучья часть упиралась в обугленный остов вертолета. Вертолет явно военный. С гнутыми пулеметными стволами и пустыми пилонами от ракет. Весь укрыт бронепластинами, делающим его похожим на летающего бегемота[70].

Ядовито-оранжевые щупальца проникали в иллюминаторы и люки, опутывали отвалившиеся бронепластины.

Неожиданно ожил накопитель.

— Я бы не стал терять здесь столько времени! — раздался голос Мракобоя. — Этот цветок носит название китайская роза. Другое название цветок смерти[71].

— Почему?

— А я знаю? Мои знания заканчиваются там, где я замолкаю[72]!

— Что с башней? — спросил Мракобой.

Пестель медленно повел головой слева направо. Огромный ствол Останкинской башни огромной тушей перечеркивал все видимое пространство в этом направлении. Если основание находилось в Останкино, то вершина проломила забор ВДНХ и терялась в глубине выставки.

Пестель так и доложил.

— Где находится надстройка башни?

— Бог его знает. Отсюда не видно. А вам нужна именно надстройка?