Мракобой

У самого Еврея были довольно занятные отношения с Угрюмым из-за воды на розлив по 5 рублей за литр. Еврей никогда не платил эти несчастные 5 рублей, но всегда пил с удовольствием. Угрюмый, чтоб его не обделили, был вынужден носить 5-ти литровый баллон с работы и на работу. И вообще в любую свою отлучку брал канистру с собой.

Абрашкин ждал Пестеля в своем кабинете.

— Александр Иванович! — патетически воскликнул он.

Все! Пиздец! Понял Пестель.

Но это был еще не он, он подкрался после.

— Бухгалтерия просрочила платежки! — сообщил Абрашкин.

Пестель попытался осмыслить трагическое известие и определить свою вину в произошедшей катастрофе. Вины не проглядывалось ни с какого боку. Это косвенно подтвердил и сам Абрашкин.

— Я понимаю, это не входит в ваши обязанности, — сказал он. — Но вы должны контролировать работу главбуха тоже!

Главбух Степанида Петровна Пузанова представляла собой двухметровую многопудовую тетку с жутчайшим характером, которую сам Абрашкин боялся, как черта, на второй позиции после директора Тоболова. Он мог часами стоять в коридоре, дожидаясь высочайшей аудиенции, хотя сам занимал в фирме соизмеримый пост.

Пестель не понимал, как он может контролировать работу бухгалтерии, занимающей целый этаж, но у него хватило ума не вякать.

Когда Пестель вернулся к себе, завхоз Ольга собирала деньги на день рождения архивариуса Веры Александровны.

— У меня нет! — сразу отказал Угрюмый.

Еврей как ни странно сдал.

— Дураки вы! — самодовольно заметил Угрюмый. — Я в прошлый раз 100 рублей не сдал, сэкономил, а торт ел!

Угрюмому оставалось 2 года до пенсии, мужик был не бедный, после родителей 2 квартиры осталось, которые он сдавал. А сколько стоит жилье в столице? Да и как-то странно было, что взрослый мужик хвастается постыдными вещами.

Где он раньше работал? Прикидывал Пестель.

Время приближалось к обеду. Угрюмый поставил в микроволновку свою кашу «Дневной салют».

В это время Пестелю позвонила одноклассница Люба Перфилова, работавшая этажом ниже.

— Ты слышал, Северная Корея объявила Америке ультиматум? — в ее голосе сквозила неподдельная тревога.

Простая была девушка.

— Пустое! — успокоил он. — Президент умный человек не допустит войны!

Он не сразу понял, что происходит.

Угрюмый ржал как лошадь.

— Еще есть дураки, которые политикой интересуются! — выкрикнул он.

Пестель не нашелся, что ответить. Солидный вроде человек, с высшим образованием, только что не сдавший несчастный стольник старушке архивариусу, развалился на стуле, распахивая пасть в хохоте и разваренном горохе. Подслушивать чужие разговоры и даже вмешиваться в них, он тоже за грех не считал.

Может он из деревни приехал, лимита? Подумал Пестель. Но оскорблять деревню своими предположениями не стал.

Атомная подводная лодка Судного дня «Огайо». Длина 170 м. Экипаж 154 чел. Вооружение 24 ракеты 4-го поколения «Трайдент 2». Акватория Южно-Китайского моря. 150 миль восточнее Парасельских островов.

Командир «Огайо» капитан 1-го ранга ВМФ США Гарет Дауман в своей каюте, расположенной вблизи отсека центрального поста, читал томик Мэри Джо Солтер.

«Безвредно стало воздухом дышать,
пить кровь и пену заводских отходов,
плывущих по теченью Оты. Впрочем,
вода чиста,  на ней заваривают чай»[6]

Кровь и пену промышленных отходов он и представить не пытался, зато, когда дошел до чая, вспомнил о нем и потянулся к стакану, закреплённому в специальном углублении на столе. В это время лодка, шедшая со скоростью в 25 узлов, вдруг полностью встала на полном ходу.

Кипяток из стакана извилистой петлей хлестнул по голой ладони капитана. Кричать он начал уже в полете. Его словно выпустили из пращи, наметив мишенью книжную полку на стене, и он не промахнулся.

Некоторое время он слизывал кровь, которая текла из района лба, слушая как рядом на палубе матерится кто-то из экипажа. Пульсирующая лампа и надсадный ревун вывели капитана из ступорозного состояния.

Он поднялся и взял массивную телефонную трубку, которой вполне можно было убить.

— Центральный пост! Что там у вас? Ответьте капитану! — прорычал Дауман.

— Мы во что-то врезались, сэр! — доложил кап-3 Джереми Фейн.

— Что по реактору и ракетному отсеку?

— Осматриваемся в отсеках!

— Дать задний ход!

— Пробовали! Нас что-то держит!

— О'кей! Я сейчас буду!

Каюта капитана располагалась недалеко от центрального поста, так что на месте он уже был через минуту.

— Капитан в отсеке! — подал команду Фейн.

— Есть повреждения в отсеках?

— Нет, сэр!

— Почему стоим?

— Мы… не можем двинуться, сэр!

Логично, подумал капитан.

— Акустика ко мне! — приказал Дауман.

— Уоррент-офицер Мэтью Крайтон, сэр! — доложился акустик.

— Так во что мы врезались, сынок, и почему? — ласково спросил Дауман.

Крайтон понял, что если он неправильно ответит, то его начнут душить, не сходя с места.

— Причина неизвестна, сэр. Никаких акустических помех не замечено!

— Не замечено или их не было совсем? — уточнил капитан.

— Не было совсем!