Мракокрад

Первыми очнулись небесные: с криками страха они взмыли в воздух. Альбатрос посмотрел им вслед, затем – на нож и выпустил его. Нож устремился вверх и вонзился Закат в точку, где челюсть соединялась с шеей. Вырвался из раны и ударил Орла в сердце.

«Он их убивает, – пронеслось в голове Глуби́на, разум которого будто увяз в зыбучем песке. – Он мог убить нас всех».

Красные драконы рухнули на террасу, попутно сбив один из аквариумов с медузами. Осколки стекла и вода разлетелись по танцевальной площадке, на которой трепещущие медузы гибли под лапами убегающих с воплями драконов.

– Можешь его остановить? – спросила Индиго, хватая Глуби́на за лапу.

– Я? – вскрикнул он. – Нет! Мне сил не хватит! К тому же он мой дед… как же я…

– Он только что королеву убил и двух небесных!

– Так он был зол на них. – Слова вырвались у Глуби́на из пасти сами собой, минуя разум и рассудок. – Он же больше никого не тронет? А если я вмешаюсь, только все испорчу.

– Я рисковать не собираюсь, – заявила Индиго. – Тебя надо спрятать.

Схватив Глуби́на за лапу, она утащила его прочь из круга фонарей, по тропинке среди гардений.

– А как же родители? – отчаянно спросил он. Попытался вырваться и крыльями зацепился за лозу. – А Жемчуг?

Сестры в толчее Глубин не видел, но разглядел, как Манта пробирается к Альбатросу. «Мама, что ты задумала?! – в ужасе подумал он. – Беги! В другую сторону!» Она точно попытается угомонить Альбатроса. Она все дела решает разговорами.

– Нам до них не добраться, – сказала Индиго, – и если Альбатрос захочет убить кого-то еще, это будешь ты, это же ясно как день.

– Я? Но…

Обернувшись через плечо, Глубин увидел, как дед и правда обшаривает террасу странным свирепым взглядом. Он и правда искал что-то или кого-то. Неужели его, своего внука?

За спиной у Альбатроса из-за бассейна выбежала Всплеск. Она метила копьем прямо ему в сердце.

Альбатрос на нее даже не взглянул: копье само вырвалось из рук Всплеск и пригвоздило ее к полу.

«Он еще не закончил», – с ужасом осознал Глубин.

– Идем же! – кричала Индиго, выдергивая его из зарослей. Они во весь опор помчались по извилистым тропинкам, поднимая облака опавших лепестков. Неосвещенная часть острова утопала в длинных тенях, которые словно только и ждали, когда драконята в них нырнут. На горизонте поднималась полная луна, огромная и низкая, жуткого красновато-оранжевого цвета, будто вымазанная в крови Лагуны.

– Может, полетим? – задыхаясь, предложил Глубин.

С неба донесся крик боли, и Индиго вскинула голову.

– Вверху мы легкая добыча, – так же тяжело дыша, ответила она.

«Да для него, – с новым приступом страха подумал Глубин, – все легкая мишень. Я могу бежать куда угодно, и он просто пошлет нож мне вслед. Он давно мог убить меня».

Гравий внезапно сменился дощатым настилом. Оказалось, драконята выбежали на мостик, ведущий к одному из надводных павильонов. Под ними кипели волны, то взбегая на берег, то отступая, словно пытаясь догнать самих себя. Солнце уже почти закатилось, и над океаном виднелся лишь его тоненький краешек. В пурпурном небе и темной воде сверкали звезды.

В павильоне было пусто, сквозь окна лился свет луны, а через стеклянный пол проникало свечение мерцающего планктона. Под высоченным потолком висели чучело косатки и два гарпуна. Балкон выходил на западную сторону с видом на догорающий закат, а у стены виднелись два крупных силуэта.

Глубин не сразу вспомнил, что это. Королева Лагуна называла эти штуки лодками – Горбач нашел упоминания о них в каких-то древних свитках. Они предназначались для прогулок по морю, а не под водой. Казалось бы, дикость, однако Лагуна приказала соорудить их, чтобы прокатить завтра небесных послов.

«Этому уже не бывать, – пораженно осознал Глубин, – ведь они мертвы».

– Поплыли, – позвала Индиго, спеша к балкону. – Пусть потом ищет нас по всему океану.

– Нет, – возразил Глубин, – мне нельзя уходить… моя семья… мне надо держаться ближе к ним, чтобы понять… когда угроза минует.

– Тогда прячемся. – Индиго обошла лодки. Поддела одну лапой, давая Глуби́ну втиснуться под нее. Потом уже он придержал лодку, пока под нее залезала Индиго, а после тихо опустил к стене.

Они затаились, прижимаясь друг к другу.

Дыхание Индиго касалось морды и шеи Глуби́на. Ему показалось, что их сердца бьются в такт; он ощущал дрожь в ее крыльях.

Слышались далекие вопли.

Индиго сцепила свои когти с когтями Глуби́на и склонила голову.

– Думаешь, Альбатрос и правда напал бы на меня? – шепотом спросил он. – Мы же с ним напарники. И он мой дед.

– Сестру он убил, не морщась, – напомнила Индиго. – А ты – единственный, кого ему вообще стоит опасаться.

«Все потому, что я особенный. Дело в магии. Тоже мне чудесный дар».

– Если погибнем… – шепотом начал Глубин.

– Тсс, тебе нельзя погибать, – не поднимая взгляда, шепнула Индиго.

– По-твоему, дракоманты и правда теряют душу? Альбатрос поэтому творит такое?

Индиго пожала плечами, как бы говоря: «Неважно, почему он таким стал… Нам главное выжить».

Однако вопрос «почему» тоже был важен для Глуби́на.

– Может, не стоило мне убегать? – прошептал он.