Мракокрад

– А-А-А-А-А-А-А, что ж ТАК ХОЛОДНО-ТО? – Ночная взвилась и принялась выписывать энергичные сальто.

– Мы в Ледяном королевстве, – ответил Арктик, уступая ей место. – А наш климат – это, знаешь ли, строжайшая тайна.

– О, да он остряк, – заметила ночная, останавливаясь и снова заливаясь смехом. – А у тебя есть полезные умения или может, запасной волшебный браслет, защищающий гостей от холода?

– Браслеты – дипломатический дар. Они согревают наших гостей и помогают безопасно пересечь Великую ледяную скалу. В племени таких всего три… а вас что, больше трех? – удивленно спросил принц.

– Я четвертая. Мы с мамой делим один браслет на двоих. Намучились, пока через эти ваши горы переваливали. Стоило, пожалуй, попросить браслет перед тем, как наружу выбежать.

– Так вернемся внутрь, – неохотно предложил Арктик. Внутри их ждало еще больше драконов, невыносимо занудных, не говоря уже о матери с новым сводом правил относительно того, как задобрить Снежинку, держаться подальше от ночных, и вообще вести себя как послушный пес. – Или останемся снаружи любоваться закатом?..

– Закат – это здорово, – отозвалась дракониха, – но если честно, то я выбралась наружу, потому что мама сводит меня с ума.

Арктик не сдержал улыбки, и она появилась на его морде как трещинка на льду. Эта ночная точно никогда не оставит его равнодушным. Ледяные никогда о своих родителях так не отзывались: жаловаться на старших, критиковать их – это же просто немыслимо!

– Прошу, расскажи подробнее.

– О, мама вечно ворчит, мол, я все порчу. «Люта, почему свитки опять не на своих полках?», «Люта, ты этим утром не тому дракону улыбалась!», «Люта, будешь обо всем высказывать свое мнение, и королева тебя никогда на совет не пустит», «Люта, я беру тебя с собой в поездку, лишь потому что не доверяю и не хочу оставлять без присмотра, но если заговоришь с ледяным, я насажу твою голову на пику в тронном зале». – Она спохватилась, захлопнула пасть и грустно взглянула на Арктика. – Э-э, ой.

– Ага, – произнес принц с тем же трепетом, с каким первый раз коснулся огня. – Что-то подсказывает мне, что тебя зовут Люта.

– Да нет, просто с этого слова начинаются мамины отповеди.

Арктик рассмеялся, и Люта улыбнулась. Он чувствовал, что рядом с ней скуки и тоски можно не опасаться.

– Так что, правда, – спросила она, – больше магических браслетов нет? Мне, честно, и плед сгодился бы.

– Прости, – ответил Арктик, жалея, что не может согреть ее своим крылом – его-то чешуя холодна, как снег.

Люта тяжело вздохнула:

– Тогда мне и впрямь пора назад.

– Постой, – окликнул ее Арктик. Одна мысль не шла из головы: это неправильно, даже хуже, он нарушит традицию, предаст племя, но рядом с этой замечательной драконихой ему было все равно. Он на все пойдет, лишь бы побыть с ней еще немного.

Сняв с уха алмазную серьгу, он прошептал:

– Пусть любому дракону, носящему эту серьгу, будет тепло в любой мороз… и не грозит никакая опасность.

Затем он надел серьгу на ухо Люте, а та недоуменно выпучила темно-зеленые глаза. Арктик походя задел ее гладкую теплую шею.

– Ого… сработало, – сказала Люта, перестав дрожать и осторожно расправляя крылья. – Значит, слухи не врут, ваше племя правда владеет магией.

– Не все, лишь немногие, – уточнил принц. – Так ведь и ваше тоже, нет?

– Не все, лишь немногие, – эхом повторила она. – И не такой. У меня, например, не всё есть. А ты, значит… умеешь зачаровать что угодно? Тебе все под силу?

– Дракомантия, – сказал он, приближаясь на шаг. – Все благодаря ей.

– Что же тогда ледяные не правят континентом? – спросила Люта, беспокойно метя хвостом по снегу. – Вам даже не нужен этот союз. Вам разбить небесных ничего не стоит.

Арктик покачал головой:

– В нашем племени строгие правила. Использовать силу позволено лишь раз в жизни.

Лапа Люты метнулась к серьге, и она впервые умолкла, пораженно глядя на принца.

– Ну, – пожал тот плечами, – видать, я тоже не больно-то правилам следую.

Он снова затрепетал при мысли о том, каково быть ТАКИМ драконом, каким он предстает перед ей. Он осторожно коснулся ее крыла своим, но она не отпрянула.

– Почему? – прошептала Люта.

– Все из-за древних легенд, – ответил Арктик, – в которых говорится о том, как опасна эта магия. Если пользоваться ей слишком часто, утратишь душу… вроде бы. Сказки, как по мне. Но если уж в Ледяном королевстве установили правило, лучше его соблюдать неукоснительно.

О древних историях про обезумевших дракомантов он предпочел умолчать.

– Да нет, – сказала Люта, снова касаясь серьги. – Почему ты это сделал… для меня? – Она полушутя неодобрительно поморщилась. – Ты что, за душу не боишься?

– Больше нет, – сказал он. – Она теперь твоя… если примешь.

На ее черные крылья бесшумно опускались и таяли сверкающие хлопья снега. Помедлив в нерешительности, Люта взяла его за передние лапы.

«Не к добру, – шептал Арктику рассудок. – Совсем не к добру. Наши племена не простят нам этого. Мать не допустит».

«Тогда тем более так и надо, – мысленно ответил он. – Я вырву свою жизнь из когтей королевы. Это моя жизнь, моя магия, мое сердце».