Мраморное поместье

В окне показался призрак графини; я знала, что она войдет и, вспомнив, как в Мраморной комнате я потеряла сознание в этот момент, стала готовиться к этому. Может быть, потому, что я подумала о том, как все это может повториться, сердце замерло от страха, чтобы этого не случилось в театре, но едва только распахнулись двери и показалась графиня, я вскрикнула, кажется, на весь театр и потеряла сознание.

Я очнулась в дамской уборной на диване, и что-то странное опять произошло со мной.

Я была еще очень слаба и, полуоткрыв глаза, увидела над собой лицо юноши. Не знаю почему, но мне показалось оно знакомым. Только будто бы давно-давно я не видела его и, увидев, так обрадовалась, таким дорогим оно мне было, что я сделала страшное усилие, чтобы потянуться к нему и не могла…

Но от этого усилия я окончательно пришла в себя и со стыдом увидела, что это незнакомый мне студент, и первая мысль моя была: неужели он заметил? Со страхом я пристально всмотрелась в него.

Он стоял, немного наклонившись ко мне. Лицо красивое, бледное, но выражение напряженное, страдающее…

Он смотрел на меня каким-то непонятным взглядом и вдруг сказал:

— Ты ли это?.. Ста…

В это время сильно ударили трубы оркестра.

Слово оборвалось, он вздрогнул всем телом, провел рукой по лбу и, не глядя на меня, вышел.

Как он странно смотрел! Должно быть, так смотрят, когда гипнотизируют. Но почему он показался мне знакомым сначала, пока я не очнулась?

— Ты ли это?

Значит, он тоже обознался. Какое странное совпадение. В комнате, кроме него, была эта добрая старушка и горничная при уборной. Должно быть, он перенес меня из залы в уборную.

Долго ли я лежала без сознания? Кажется, долго, потому что, когда я смогла встать, уже шел последний акт в игорном доме. Старушка не хотела меня пускать, потому что там опять привидение будет.

— Опять, голубушка, испугаетесь. Теперь все оперы так пишутся, чтобы и в голове шумело, и по нервам било. Лучше я вас домой свезу.

Но я все-таки пошла. Мне почему-то хотелось увидеть его. Зачем? Ведь я его совсем не знаю, а между тем, все время искала глазами, а потому не могла слушать так внимательно, как раньше.

Я увидела его в коридоре. Он совсем другой, не такой, как мне показалось. У него красивое лицо, но не такие особенные глаза, как мне почудилось. Он подавал ротонду и что-то спешно говорил маленькой хорошенькой блондинке в красивом, модном голубом платье с вырезом на груди.

Я заметила, что у нее большая родинка как раз в той ямочке на груди, где горло кончается. Платье на ней было очень богатое, изящное, и мне вдруг стало стыдно. Я заметила, что мое платье уже вышло из моды. До сих пор я об этом не думала. Я поторопилась надеть пальто.

Когда он встретился со мной глазами, то сразу стал пристально всматриваться.

Я покраснела и посмотрела в сторону, но почувствовала его взгляд на себе. Когда я подняла глаза, он еще смотрел. Я заметила, что блондинка тревожно переглянулась с видной старухой, бывшей с ними, и каким-то пожилым господином. Этот господин взял его под руку и почти насильно увел.

Какой странный! Мне кажется, он несчастный.

24 октября.

Три дня прошло. Я все еще думаю о том вечере и обо всем, что было в театре. Музыка все звучит у меня в голове. Ярче всего тот миг, когда он врывается.

«Остановитесь, умоляю вас!..»

И кроме музыки, что-то новое у меня в душе. Мне как будто бы веселей стало, но я не понимаю, почему. Как бы я хотела теперь иметь подругу. Здесь никого нет, кто бы мне нравился, хотя многие со мной знакомятся в аудиториях. Сегодня Надя Шатова заходила. Поговорила о лекциях и скоро ушла, потому что нам не о чем говорить, и мне все еще слишком грустно, чтобы смеяться, как они смеются.

Почему-то у меня щеки горят, когда я думаю, что он меня вынес в уборную. Впрочем, зачем мне об этом думать?

27 октября.

Я гоню от себя мысль, но никак не могу. Много хожу по улицам и иногда даже не замечаю, что ищу его. Толпа такая громадная и так всегда спешит, что нельзя разглядеть. Трамваи бегут быстро, а я всматриваюсь. Зачем я ищу?

Мне хочется спросить, за кого он меня принял. Мне кажется, что тогда выяснится, почему он показался мне знакомым, хотя, сколько я не припоминала, не могу припомнить. Я его нигде не встречала. Но сегодня мне снился сон. Я не помню, что было в этом сне, но только я его узнала, я обрадовалась, я его…

VII

30 октября.

Я все боюсь, что вот-вот проснусь и все, что было вчера, окажется сном, моим дорогим, любимым сном. Тогда я хватаю тетрадку и перечитываю его стихотворение. Я давно его знаю наизусть, но все читаю и читаю без конца, потому что это он писал, потому что это единственное доказательство, что я не спала вчера.