Мсье Гурджиев

Ночью двадцать третьего, впервые за много месяцев, я села писать. Труд был изнурительным, но рождественскую сказку я написала. Хорошую или плохую, неважно. Я писала и чувствовала, что пишу. Первые ощущения после многих месяцев бесчувствия! Меня это потрясло, я перечитывала написанное и плакала. От потрясения я заболела и неделю пролежала в постели, неспособная ни думать, ни чувствовать.

Я еще не успела поправиться, когда мне позвонила мисс Суета и сообщила, что хочет поговорить со мной наедине. Помню, как я шла по мосту, а над Сеной красиво падал снег, Я запомнила снег, потому что чувствовала его красоту. Я снова научилась чувствовать. Во время нашей встречи мисс Суета все время задавала вопросы: «Находите ли вы свою жизнь в Париже полноценной и интересной? Много ли вы пишете? Есть ли друзья? Мужчины?» и т. д. Я сказала: «Когда борешься за жизнь, не думаешь, интересная она или нет». На что мисс Суета заметила: «Вы сейчас занимаете самую неудобную позицию сидите между двумя стульями».

Это для меня не было новостью. Я и сама, конечно, чувствовала свою раздвоенность. И знала, что, начав писать рождественскую сказку, вступила в бой со смертью на равных. Только пока не понимала, какая тут связь. Я надеялась, что мисс Суета посоветует мне, как избавиться от необходимости сидеть между двумя стульями. Увы, ничего подобного. Предоставила выпутываться самой безмозглому роботу.

После беседы я твердо решила сделать наконец выбор один стул или другой, только бы не сидеть между ними. Было страшно. Прежде я не сопротивлялась смерти, знала, что борьба с ней меня измучит. Но умирать не хотелось. твердо решила избежать смерти, хотя ничего и не понимала.

Поняла я неожиданно. Пробуждение всегда наступает мгновенно и неожиданно. После одного из январских собраний я вдруг спросила у Пат: «А тебе не кажется, что мисс Суета нас гипнотизирует?» И сама удивилась своему вопросу. Вслушавшись в собственные слова, я мгновенно поняла. Все и мгновенно.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Окончание хроники Франсес Рудольф. Пробую защититься от черной магии. Откровения Гурджиева. Профессиональный гипнотизер. Способ зажать кровеносные сосуды. Мисс Запинка покорная овца. Знакомство, которое нас спасло. Писатель, мудрый индус и врач. Тысяча благодарностей.

28 МАРТА 1953 года, ночь. Сижу за столом в домике на американском побережье. Любуюсь в окно на лунное отражение в волнах океана истинного символа бессознательного. Луна должна меня исцелить. А если погубит, что же поделать. Как она прекрасна, я жажду отождествиться с ее восхитительной таинственной желтизной.

Когда я наконец поняла, что такое «работа», и внезапно проснулась, то как бы бросила вызов смерти, и разгорелась битва. Преодолевая ужас, я выявляла в своем организме приметы смерти. По ночам, когда я лежала в постели, пытаясь заснуть, мои руки и ноги вдруг сводила судорога, они постоянно вздергивались. Мой пульс скакал, как мексиканская фасоль. Меня словно бы высасывали выси, и я извивалась в судорогах. И все виделась мертвая птичка с задранными лапками. И постоянно крутилась в голове, сводя с ума, молитва Вельзевула за упокой его бабушки:

Она откинула копыта,
да будет пухом ей земля.

Около двух суток я была на пороге физической смерти. Не осталось никаких сомнений: они знают, что я раскрыла истину, и посредством черной магии пытаются меня покарать. Днем мне удавалось более или менее прийти в себя. Но сумерки их время: лежа в постели, я обливалась холодным потом. А во сне царили кошмары постоянно снилась ненавистная «работа». Мучил страх:вдруг они вообразят, что я изобретаю какую-то свою белую магию, чтобы защититься от их черной, и захотят отомстить. Даже сейчас я не знаю, что за белую магию применяла. Но, как бы наивно это ни звучало, некоторые маленькие упражнения помогли мне преодолеть первый приступы ужаса. Пат не надо было убеждать в благотвор-ности моей магии, с самого начала она была целиком со мной. При этом наше домашнее средство против черных магов не казалось ей проявлением суеверия. Мы обе и сейчас уверены, что приняли разумные меры.