Читаем Мстёрский ковчег. Из истории художественной жизни 1920-х годов полностью

Пунин и Сычёв приняли участие в судьбе Шмелёва, но не это сподвигло обоих совершить тысячеверстный путь из Петрограда в условиях хаоса и Гражданской войны. Главной их заботой была сама Мстёра, исконное ее ремесло. Ученики Д. В. Айналова119 и Н. П. Кондакова120, товарищи по историко-филологическому факультету Петербургского университета, коллеги по службе в Русском музее, они в годы всеобщего переворота оказались на переднем крае ответственности за национальное искусство. Это свершилось почти незаметно для них самих на рубеже 1917–1918 годов, о чем позже Пунин скажет просто: «Так поставила меня жизнь в дышло революции и связала многих из нас с нею одним крепким узлом на долгие месяцы, годы. <…> Она собрала нас вокруг конкретных задач и, стерев разногласия, послала, как солдат, туда, куда было нужно»121. Поездка в Мстёру встала в ряд таких «солдатских» командировок. Пунина с Сычёвым вело и ученое любопытство, смешанное с соблазном ощутить землю Андрея Рублёва в той ее неизменной сути, без исповедания которой знание техники, приемов мертво. А еще – надежда уловить это в людях и помочь им. Обоим были памятны рассказы о Мстёре их товарища по службе в Русском музее художника П. И. Нерадовского, приезжавшего сюда в 1914 году отбирать способных подростков для дальнейшего обучения искусству реставрации. Теперь все предстояло увидеть собственными глазами с поправкой на события последних лет, остановивших привычное течение местной жизни. Мстеряне в помощи нуждались, и, как водится у русских, стараясь не плошать, ждали все-таки «барина», который приедет и рассудит. Пунин с его высоким комиссарским званием и профессор Сычёв из далекого Петрограда годились на эту роль. Старики в связи с распространившейся вестью о важных визитерах вспоминали, как почти двадцать лет тому назад слобода изумленно встречала Н. П. Кондакова и графа С. Д. Шереметьева как близких царю людей, присланных разузнать о нуждах русской иконописи122

20 ноября состоялось общее собрание граждан Мстёры. Самое просторное помещение иконописной школы вместило около двухсот человек. Руководили собранием Исаев и Модоров. Сначала обсуждался вопрос о мастерских. Слово предоставили гостям, «которые в своих речах отметили громадное художественное значение Мстёры и ее иконописного искусства, а также высказали свое отношение к реформе иконописной школы»123. Детали этого отношения протокол не отразил. Ясно, что петроградцы поддержали преобразование школы с той лишь разницей, что Сычёв сделал акцент на сохранении связи нового учебного заведения с Комитетом изучения древнерусской живописи. В прениях большинство высказалось за передачу школы в ведение Отдела изобразительных искусств НКП, хотя это было делом лишь риторики, а не дискуссии: и так все понимали, что у нее появился новый хозяин. Только один голос неожиданно прозвучал за сохранение существующего положения. Возражал Петр Иванович Мумриков, принадлежавший к известной в Мстёре семье иконописцев, которая от основания школы покровительствовала ей124. Он приходился родственником И. И. Мумрикова, предложившего в начале века столичным ученым Комитета программу обучения, направленную на «создание нового типа иконописца, более просвещенного вообще и более искусного в работе»125.

Второй вопрос повестки дня касался абсолютно всех собравшихся – «О нечинении препятствий к распространению произведений иконописи»126. Мстеряне ждали комиссарского слова Пунина, и оно прозвучало – красноречивое, веское, обнадеживающее. Потом в том же духе выступил Н. П. Сычёв. Собрание постановило: «Ходатайствовать перед народным комиссариатом о предоставлении мстёрским профессиональным рабочим союзам всех возможностей для глубокого и свободного распространения иконописных и других художественных произведений»127.

Газета «Искусство Коммуны». № 3, 1918

В заключительной речи Пунин обещал «передать тов<арищу> А. В. Луначарскому доброе пожелание мстёрцев и приветствия по поводу начинаний народного комиссариата по просвещению»128. О Шмелёве на собрании не говорили; видимо, все было решено «в рабочем порядке», и художник в конце концов вынужден был оставить Мстёру129. В жизни слободы начиналась новая глава, которая требовала новых людей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Неучтенный
Неучтенный

Молодой парень из небольшого уральского городка никак не ожидал, что его поездка на всероссийскую олимпиаду, начавшаяся от калитки родного дома, закончится через полвека в темной системе, не видящей света солнца миллионы лет, – на обломках разбитой и покинутой научной станции. Не представлял он, что его единственными спутниками на долгое время станут искусственный интеллект и два странных и непонятных артефакта, поселившихся у него в голове. Не знал он и того, что именно здесь он найдет свою любовь и дальнейшую судьбу, а также тот уникальный шанс, что позволит начать ему свой путь в новом, неизвестном и загадочном мире. Но главное, ему не известно то, что он может стать тем неучтенным фактором, который может изменить все. И он должен быть к этому готов, ведь это только начало. Начало его нового и долгого пути.

Константин Николаевич Муравьев , Константин Николаевич Муравьёв

Фантастика / Прочее / Фанфик / Боевая фантастика / Киберпанк