Мститель

Зато теперь в оазисе Дуали так и кипела неистовая деятельность. В самом центре появился новый шатер, размеры которого свидетельствовали о важности происходившего. Оттуда время от времени выходили воины с худыми ястребиными лицами жителей пустыни. Зуагиры в развевающихся халатах спешили к своим коням, вскакивали в седла и точно безумные уносились в пески. Другие, напротив, возвращались из поездок, спрыгивали со взмыленных скакунов и немедля направлялись к большому шатру посередине. Целый день прибывали зуагиры из соседних оазисов — Харойя и Кирлата, так что серовато-коричневых палаток под пальмами сделалось втрое больше, нежели накануне. Люди шепотом совещались за дверными занавесками, мужчины входили и выходили, спеша по неотложным делам. Царила всеобщая суета, и вместе с тем в ней чувствовался строгий порядок — нечастое зрелище в лагере жителей пустыни…

Внутри же большого шатра собрались вожди зуагиров. Гордость и любовь переполняли сердца бородатых мужей, облаченных в просторные одеяния: исполин в потрепанной кольчуге, некогда посетивший их земли и ныне счастливо вернувшийся, давно уже успел стать персонажем легенд, героем, которому поклонялись. Много лет назад он объединил постоянно враждовавшие кланы и стал водить их в набеги столь дерзкие, удачливые и кровавые, что рассказы о них до сих пор звучали у зуагирских костров. Возвращение Конана казалось суеверным кочевникам доброй приметой. Не случайно же, в самом деле, оно последовало сразу за таким несчастьем, как разгром целого воинского отряда и пленение одного из славнейших вождей!

Стоило появиться Ястребу Пустыни, и мелкие межплеменные свары утихли сами собой. Темные глаза зуагиров светились яростным предвкушением, ибо Конан держал речь:

— Штурмовать форт Ваклу бессмысленно. У нас нет ни баллист, ни иных осадных машин. Если я что-нибудь понимаю в туранских фортах, у них там такой запас продовольствия, что они просидят в осаде хоть целый год. К тому же у них закаленная кавалерия, которая легко сможет сосредоточенным ударом расстроить наши ряды. Нет, мы должны вступить с ними в схватку внутри стен, где они не смогут использовать конницу, а у нас будет численный перевес. Надо применить хитрость! Давайте-ка используем добычу, хранящуюся в этом оазисе, и снарядим караван. Пятьдесят наших воинов пусть переоденутся купцами, слугами, рабами, погонщиками верблюдов — и, якобы направляясь в Хердпур, отведут караван в форт. В полночь мы перережем стражу ворот и впустим внутрь остальных… Перво-наперво надо будет захватить казармы, жилье офицеров и дворец правителя. Мы будем жечь, грабить и убивать — убивать до тех пор, пока туранская кровь не потечет по всем улицам! — И киммериец поднялся, подтягивая пояс с кинжалом. — За дело, псы пустыни! Чтобы к рассвету снарядили мне караван, от которого потекут слюнки у любого зуагира!..

Мерно позванивали колокольцы верблюдов. Караван втягивался в ворота форта Ваклы в облаке пыли, поднятой ногами людей и животных.

— Господин мой, я — Зеба, купец из города Анакии, что в Шеме, — объяснил капитану привратников сухопарый мужчина, приехавший во главе каравана. — Я везу товар из Юккуба в Хердпур…

— А это кто? — поинтересовался капитан, ткнув пальцем в сторону человека исполинского роста, закутанного в просторный халат. Головной платок скрывал нижнюю часть его лица, так что видны были лишь пронзительные голубые глаза.

— Это, — ответствовал Зеба, — мой телохранитель и слуга. Он стигиец. Прочие мои люди — наемные стражники, погонщики верблюдов, а также рабы… Клянусь Ашторет, как все-таки славно вновь оказаться под защитой крепостных стен! Я каждую минуту боялся, что на нас нападут зуагиры. Благородный капитан видит, что мои люди неплохо вооружены, но, по счастью, боги были к нам благосклонны, и нам так и не пришлось отбиваться от смердящих хищников пустыни…

Капитан усмехнулся.

— Добрый торговец, твои предосторожности поистине были излишни. Даже слабая женщина может сегодня путешествовать по караванной тропе в одиночку и ничего не страшиться. Только вчера отряд Императорских Стражей уничтожил целую стаю этих песчаных крыс и захватил вожака. Лишь один мерзавец как-то умудрился уйти…

— Право, я слышу добрую весть! — воскликнул шемит.

— Всего один день ратных трудов, но это, должно быть, надолго отобьет у них вкус к разбойным набегам, — скромно похвастался капитан. — Везиз Шах приказал убивать на месте всех зуагиров — мужчин, женщин, детей, — кто только попадется нашим разъездам. К тому времени, когда тебе придет пора возвращаться в Юккуб, мы надеемся полностью очистить от них пустыню, так что ты сможешь путешествовать безо всякого страха!

— Я принесу жертву Белу, и пусть густой дым вознесет мою благодарность на небеса, — пообещал купец, между тем как последний верблюд каравана проплыл мимо них внутрь крепости. Четверо стражников закрыли за ним ворота. Тяжелые, окованные железом створки медленно, со скрипом повернулись на петлях толщиною в человеческое бедро. Лег в проушины массивный запирающий брус…