Мститель

Свет, которого она была лишена долгое время, слепил ей глаза. При виде ее из груди гонца вырвался болезненный, гневный стон. Агнес задрожала. Взгляд ее, словно застыв, остановился на высокой фигуре гонца, кровь бросилась ей в лицо, она громко вскрикнула, пошатнулась и упала бы, если бы ее не поддержали монахини.

– Отведите ее обратно в келью, я все видела! – сказала аббатиса, не спускавшая глаз с Агнесс и гонца.

− Остановитесь! – закричал гонец, преградив дорогу монахиням. – Что вы сделали с фрейлейн Агнес?

− В этом я не обязана давать отчет слуге, – надменно и сурово заявила аббатиса. – Уведите ее!

Но гонец не давал монахиням двинуться с места.

– Раньше я должен добиться полной ясности! – крикнул он громовым голосом. – Агнес фон Мённикхузен, я спрашиваю именем вашего отца, почему на вас эти позорные одежды, почему вас держат здесь в заточении?

Прежде чем Агнес успела что-либо сказать, аббатиса громко ударила в ладоши. Дверь залы распахнулась, вошли шесть монастырских слуг, вооруженных длинными алебардами, и окружили гонца, который их даже едва ли заметил. Но тем яснее видела все это Агнес; в лице ее опять не было ни кровинки. Она с мольбой смотрела на посланца, и ее взгляд говорил: «Беги, Габриэль! Зачем ты губишь и себя, и меня?»

− Я жду ответа, – сказал Габриэль спокойно. – Кто разрешил держать вас здесь в заточении, как преступницу, фрейлейн Агнес? Неужели таково желание вашего отца?

− Я не знаю, – печально ответила Агнес. – Мой отец, видно, совсем меня покинул.

− Это неправда, он зовет вас к себе. Согласны ли вы ехать со мной к отцу? На дворе нас ждет лошадь с санями.

В глазах Агнес сверкнул, как молния, радостный блеск и тотчас же угас.

− Я с радостью поеду, если аббатиса разрешит, – сказала они тихо.

− Вы слышите, аббатиса? – воскликнул Габриэль. –

Фрейлейн Агнес доверяет мне, хочет со мной ехать.

Почему же вы ей запрещаете? Помните, что времени у нас мало.

− Кто ты такой, что осмеливаешься так нагло разговаривать со мною? – спросила аббатиса, сдвинув брови. – Я

не верю, чтобы рыцарь фон Мённикхузен мог терпеть у себя на службе таких дерзких слуг. Как твое имя, молодой повеса?

− Мое имя тут не при чем, – сказал Габриэль резко, так как его терпение истощилось. – Вы видите, что фрейлейн Агнес меня знает и доверяет мне. Я в последний раз спрашиваю: согласны ли вы добром отпустить ее со мною?

– А если я не согласна, тогда что? – насмешливо спросила аббатиса.

Глаза Габриэля сверкнули гневом.

− Тогда вы сами ответите за последствия вашего произвола. Я предупреждаю вас, аббатиса: не навлекайте страшную беду на себя и на эту тихую обитель!

− Ты осмеливаешься еще угрожать мне, наглец! – побледнев от злобы, прошипела аббатиса. – Слуги, вяжите его! Габриэль вдруг наклонился к дрожащей Агнес, шепнул ей на ухо: «Мужайся, я скоро вернусь!» – сильным ударом оттолкнул слугу, схватившего его за локоть, вырвал у него из рук алебарду и, размахивая ею над головой, закричал:

– Вы, негодяи, хотите схватить воина?

Не успели оцепеневшие от изумления слуги прийти в себя, как Габриэль исчез за дверью. Не оглядываясь, он промчался по длинному коридору, взобрался с верхней ступеньки лестницы на стену, спрыгнул оттуда с двухсаженной высоты вниз, вскочил в сани и исчез в темноте, так что высланные за ним в погоню слуги не смогли даже увидеть его.

Агнес, которую отвели обратно в келью, без сна ворочалась на своем жестком ложе. Тревога и отчаяние терзали ее сердце: она еще не знала, спасся Габриэль от своих преследователей или попал в их руки.

Спустя примерно час загремел замок в дверях кельи.

Дверь отворилась, и вошла аббатиса, держа в левой руке подсвечник с горящей восковой свечой и плеть из нескольких бечевок. По лицу аббатисы было видно, что и она не сомкнула глаз. Она плотно прикрыла за собой дверь, поставила подсвечник в нишу стены и сказала Агнес, в удивлении поднявшейся с постели:

– Так это и есть твой возлюбленный?

Вся девичья гордость, все прежнее упрямство вдруг проснулись в сердце Агнес от этого издевательства.

– Это мой жених, я с ним помолвлена, – произнесла она спокойно.

– Прекрасный жених, нельзя не признаться, – с насмешкой сказала аббатиса. – И уже помолвлены? Разумеется, с согласия и благословения твоего отца?

Агнес не отвечала.

– Может быть, твой отец еще и не знает, что ему выпало такое счастье – стать тестем своего слуги или крепостного? Как он будет благодарить бога за то, что единственная дочь доставила ему такую радость! Здоровый, румяный молодчик – этот будущий зять Мённикхузена! И какой смелый, хитрый плут! Ведь он хотел просто выкрасть тебя из моих рук!

С уст аббатисы сорвался короткий, хриплый смешок.

– Быть может, ты теперь назовешь славное имя своего жениха?

Агнес продолжала молчать.

− Я с горестью вижу, что ты все еще упрямишься, –