Мститель

– Я никогда не забуду всего того добра, которое Вы мне оказали, и как Вы с риском для жизни тогда привезли казну армии, не присвоив её себе. Вы не запятнали свою душу и мундир русского офицера грязью воровства и обмана… Но насмешка Бога над нами всеми была в том, что это сделали другие, вместо Вас, как Вы прекрасно знаете и помните… Будь эти деньги у нас, мы бы все, и многие уважаемые ветераны нашего движения в том числе, не прозябали бы, как сейчас… Но деньги украли самым подлым образом наши же казачьи офицеры, как Вы прекрасно знаете и сами… Все не могу об этом забыть… A Вас я вот о чем прошу… Есть у меня некоторые дорогие вещи. Антиквариат, иконы, подарки ценные разные… Вы бы не могли их для меня выгодно продать?

Виктор повернyл голову к поседевшему атаману и ответил:

– Легко и с радостью, Григорий Михайлович. И в строгой секретности. Как для себя.

– Вот, вот! Разумеешь! Молодец! Все так и должно быть. Мне-то не с руки этим заниматься. Сам понимаешь… Вот посмотри… – постоянно переходя с «Вы» на «ты», Семёнов вытащил из шкафа сундук.

– Как видишь, тут много дорогих вещиц… И из царского дворца тоже. Вот эти. Обрати внимание. Здесь нельзя продешевить, дорогой мой, господин подполковник… – сказал атаман и хитро посмотрел на Виктора.

Виктор встал и внимательно изучил эти вещи.

– Давай так, ты всё не бери. Начнешь продавать по одной, Виктор Семенович. И помни, все это добро твоё. Как мы и условились. Забирай. Вот возьми этого солдатика. Солдатик не простой. Им игрался еще покойный царевич Алексей… Или не покойный… По-разному люди говорят… Да? Ну, не важно… Вещица эта, видимо, из царского дворца была украдена… Поэтому, сам понимаешь… Ну, ступай, ступай… С Богом!

Виктор вышел с дорогим царским солдатиком в руке, обвернутым в ткань. На душе было противно. Он превратился из боевого офицера в секретаря, а сейчас стал продавцом краденого. Ему было тошно и мерзко на душе.

«Почему я должен прикрывать все его махинации?» – подумал он.

Виктор убрал солдатика в портфель, надел шляпу и пальто и вышел на улицу.

Чужой азиатский город кишел снующими повсюду людьми. Виктор давно уже задавал себе вопросы о том, что он здесь делает и как жить дальше, но он был скован, словно цепями, стабильной зарплатой, которую он получал от атамана Семёнова и с помощью которой он мог содержать свою жену и двоих, родившихся уже здесь детей, мальчика Михаила и девочку Анну. Он часто думал о необходимости покинуть атамана и уехать отсюда.

«Но куда податься? Если б я был один, то ладно… А то ведь семья на мне… Можно было бы уехать в Америку! В Нью-Йорк! В Чикаго! В Бостон! В Филадельфию! В Лос-Анджелес или в Сан-Франциско! От этих волшебных названий голова идет кругом! Богатейшая страна возможностей! И там огромная еврейская община! Много наших! А можно было бы податься и во Францию! Париж! Ницца! Марсель! Орлеан! Лион! Или, может, все-таки лучше уехать в Палестину? На родину праотцев…» – думал Виктор, медленно ступая по тротуару.

Виктор шел мимо магазинов и ярких витрин и думал дальше:

«В Палестине скоро может возникнуть еврейское государство. Оно уже и так фактически возникло… Если бы не проклятые англичане… Я могу там быть нужным. И смогу послужить своему народу, делая то дело, которое умею…»

Виктор прошел мимо магазина игрушек и увидел красивых солдатиков на витрине. Он сразу вспомнил о последнем поручении атамана и начал думать о том, как же решить этот вопрос.

– Просто в ломбард идти глупо… Можно сразу попасть в руки полиции. Тут нужен свой человек, который занимается такими делами.

И тут Виктор вспомнил об отставном ротмистре Фёдоре Петренко, который давно уже занимался скупкой и продажей элитного антиквариата.

«Однако Петренко живет и работает в Харбине. Не страшно. Даже лучше. Это заметёт следы, и будет подальше от дома атамана, – подумал Виктор. – Правда, ехать до Харбина не так близко… Но через десять дней мне все равно туда нужно ехать. Не страшно. Ночь в поезде, и все дела…»

Сцена 61

Харбин, апрель 1934 года.

После ночи в поезде Виктор вышел на перрон вокзала и, взяв такси, прямиком поехал в магазин антиквариата Петренко. Виктор застал его в магазине. Он сидел в кресле и рассматривал какую-то статуэтку. Виктор ничего в этом не понимал.

– Бааа! Какие люди! Виктор Семёнович Слуцкий, собственной персоной, правая рука атамана Семёнова! Какими судьбами, дорогой Вы наш! – воскликнул Петренко и, фальшиво улыбнувшись, встал с кресла и протянул Виктору свою холеную полноватую руку.

Виктор поздоровался и за чашкой зеленого чая рассказал суть своей просьбы.

Петренко принес лупу и внимательно изучил солдатика, а затем сказал:

– Вещь настоящая. Краденая. Откуда она у Вас, меня не интересует. Я же не работаю следователем в полиции. Скорее всего, у этой вещицы есть живущие ныне владельцы из Романовых, установить личность которых не составляет большого труда, но нам-то это зачем? – ухмыльнулся Петренко и покрутил свой длинный, седеющий ус.