Мститель

Они миновали столицу, Сан-Мартин-Сити. Единственный здешний пляж лежал к востоку от города, в Ла-Байя, но там курорт уже имелся – для богатых и влиятельных жителей Сан-Мартина. На самом краю республики, в двадцати километрах от Французской Гвианы, располагался Эль-Пунто, выступающий в море треугольный мыс.

Декстер начал фотографировать. При первом заходе он успел снять большой дом на краю мыса, окруженный высокой стеной с огромными воротами, поля, на которых трудились работники поместья, ряды хозяйственных построек и сетчатую изгородь, отделявшую поля от скопления белых хижин, в которых, по-видимому, жили работники.

Несколько человек подняли лица к небу, двое, одетые в форму, побежали к дому. Самолет прошел над поместьем и полетел над французской территорией. На обратном пути Декстер попросил пилота лететь над сушей, чтобы рассмотреть поместье с другой стороны. Он смотрел вниз, на земли поместья, тянущиеся от зубчатой горной гряды к особняку и к морю. На горном перевале, через который пролегал путь к особняку, стояло несколько охранников, один из них записал номер “пайпера”. Вторую пленку Декстер израсходовал на идущую вдоль основания гряды взлетно-посадочную полосу. Трактор затягивал в ангар двухмоторный реактивный самолет. Хвост уже скрывался в ангаре, однако Декстер успел мельком увидеть его перед тем, как тот исчез в тени. На хвосте самолета был номер “Р4-ZЕМ”.

Как бы ни был Пол Деверо уверен в том, что никто не позволит ФБР отменить проект “Сапсан”, ссора с Колином Флемингом его встревожила. Недооценивать ум этого человека и его влияние не следовало. А еще сильнее тревожили Деверо возможные проволочки.

После двух лет руководства проектом, настолько секретным, что известно о нем было только директору ЦРУ Джорджу Тенету и эксперту Белого дома по борьбе с терроризмом Ричарду Кларку, Деверо был заманчиво близок к тому, чтобы захлопнуть западню.

Зверь, на которого была расставлена западня, именовался УБЛ. Объяснялось это тем, что разведчики произносили его имя как Усама, а не Осама, как было принято в средствах массовой информации.

К лету 2001 года все разведывательное сообщество было одержимо мыслью, даже уверенностью в том, что УБЛ вот-вот нанесет удар по Соединенным Штатам. Девяносто процентов разведчиков считало, что удару подвергнется какой-нибудь крупный объект США, расположенный за пределами страны. И только десять процентов смогло предугадать успешное нападение, совершенное на территории Соединенных Штатов.

Несмотря на приказ № 12333, запрещающий “мокрые дела” – без каких-либо оговорок и исключений, – Пол Деверо вовсе не пытался остановить УБЛ. Он пытался его убить. Еще в начале своей карьеры выпускник Бостонского университета понял, что продвижение в ЦРУ требует какой ни на есть, но специализации. Во времена его молодости, в самый разгар Вьетнамской и холодной войн, большинство новичков выбирало советский отдел. Врагом определенно был СССР. И учить следовало русский язык. Однако Деверо предпочел арабский мир и погрузился в изучение ислама. На него смотрели как на чокнутого.

Он положил все силы своего незаурядного ума на овладение арабским и теперь говорил на этом языке не хуже самих арабов. Ислам же Деверо знал теперь на уровне образованного муллы. Помимо арабского, он неплохо изъяснялся на урду, языке Пакистана, и знал пушту, язык, на котором говорят племена северо-западных районов Пакистана и всего Афганистана.

На Рождество 1979 года Советский Союз вторгся в Афганистан, и карьера Деверо начала набирать обороты. Он одним из первых понял, что Советский Союз откусил кусок, который был ему не по зубам, что с помощью США можно создать движение сопротивления, которое в конце концов разгромит Советскую армию.

Еще до конца войны Деверо перевели из аналитического отдела в оперативный, где он занимался распределением среди горных партизан помощи США, ежегодно обходившейся стране в миллиард долларов.

Ведя лишенную каких бы то ни было удобств солдатскую жизнь в горах Афганистана, Деверо наблюдал за появлением в стране сотен молодых, идеалистически и антисоветски настроенных добровольцев с Ближнего Востока. Что сам он делает в Афганистане, Деверо знал хорошо. Он сражается с супердержавой, представляющей опасность для его собственной. А вот что делают здесь молодые саудовцы, египтяне, йеменцы? Вашингтон их игнорировал – как и донесения Деверо. Его же эти люди просто зачаровывали. Часами слушая их разговоры, человек из ЦРУ начинал понимать, что сражаются они не с коммунизмом, а с атеизмом.

Более того, они питали столь же страстную ненависть к христианству, Западу и в особенности к Соединенным Штатам. Был среди них лихорадочно деятельный, избалованный отпрыск богатой саудовской семьи, потративший миллионы долларов на создание в Пакистане тренировочных лагерей. Его звали Усама. Деверо приглядывался к нему с особым вниманием. В Усаме он различал кипучую ненависть, которая в один прекрасный день могла найти для себя новый, отличный от русских объект.