Мститель Донбасса

– Ты теперь меня бросишь? – после паузы вдруг спросила Ирка.

Алексей воззрился на неё в удивлении:

– Это ты к чему?

– От тебя пахнет женщиной… Ты сегодня ночевал с женщиной!

Чёрт их поймёт, этих баб! Это что, экстрасенсия какая?

От него точно не могло пахнуть Настей – это Алексей знал твёрдо.

От него могло пахнуть мёртвой квартирой – он утром заглянул домой в сопровождении Томича, чтобы забрать свои и Иркины вещи.

Могло пахнуть оружием – с вечера он, вопреки привычке, пистолет свой не почистил, пришлось делать это утром. У Насти в прихожей.

Та исполнила своё слово, и утром была деловита и отстранённа. Попытку Алексея приласкать её отвергла мягко, но решительно. Посторонняя женщина, к такой нельзя приставать. Так она сказала.

Ещё от него могло пахнуть снегом. За ночь, оказывается, подвалило, а ему пришлось пробежаться по Советской, чтобы приобрести на рынке две новые симки для себя и одну для Ирины. Он помнил вчерашний совет Митридата. Да и гостинчиков купить в больницу. Конфеты шоколадные, Иришкины любимые. Фрукты какие.

И доллары надо было поменять – опять в этой суете гривны закончились.

Наконец, от него могло пахнуть пивом – с рынка он заглянул в близкую «Бочку» позавтракать. Не то чтобы правильно было это – день начинать с опохмела, но его чуток потряхивало после вчерашнего. Нет, всё же оказалось многовато. Вечером вроде никак не забирало, а вот утром всё выпитое высказало своё отношение к количеству. А также к качеству смеси коньяка и текилы.

Точно по офицерской поговорке получилось: слегка выбрит и с утра пьян. Но необходимо отдать должное: что-то внутри отпустило. Надо признаться, день вчерашний завертел его, как в водовороте, так что получилось, что он и не контролировал ничего. Ситуации сами собою перетекали одна в другую, все они были… неординарными, мягко говоря, и его, Алексей Кравченко, несло по ним, как щепку по горной реке.

Вот только пол-литра пива под пельмешки и позволила остановиться и оглянуться.

Итак, что мы имеем на нынешний момент кроме странного и почему-то страшного Иркиного вопроса?

* * *

Когда Алексей позвонил с утра Томичу с просьбой пустить его на опечатанную квартиру, тот в ответ предложил позвонить Анне, квартирной хозяйке, чтобы, мол, вместе с нею, хозяйкою, провести осмотр. Её вчера тоже не впустили в дом, как и Алексея. После того как следователи закончили работу, а жильца-потерпевшего увёз представитель МГБ, милицейские попросту опечатали вполне уцелевшую – замок только вывернули – железную дверь и посоветовали ей завтра ждать звонка. Мол, позовут, не волнуйтесь. Дело на контроле. Не снаряд залетел. Тут всё серьёзнее…

Встретились у подъезда – Томич с каким-то бойцом, Анна-хозяйка, местный милиционер и Алексей. Хозяйка вела себя странно – то обвиняла Алексея, что из-за него взорвали квартиру, то принимаясь причитать на тему «проклятой войны» и «проклятых нациков», «бандитов», «гада Порошенко» и тому подобное.

Даже у Алексея подобное поведение вызвало ощущение неправильности, а уж Томич и вовсе посматривал на хозяйку тяжёлым взглядом и молчал.

Разгромленная квартира производила тоскливое впечатление. Там, где было если не уютно, то по крайней мере чисто и мило, теперь царили копоть на потолке и стенах, обвалившаяся штукатурка, разбросанные взрывом куски мебели, раскиданные вещи. И колючий запах вчерашнего дыма…

На пороге ванной комнаты Алексей увидел засохшие следы крови – здесь прилетело Ирке, здесь она лежала после контузии и ранения. Действительно, можно сказать, ей повезло: дверь ванной выходила в коридор, который сам представлял собою боковой отнырок от залы, ведущий к выходу из квартиры. Так что коридор и ванная оказались вне зоны разлёта осколков и пострадали больше от ударной волны. Та, конечно, натворила дел и здесь – побило стоящий в коридоре шкаф, разлетелись зеркала и лампы, – но это всё же не гарантированная смерть, которая прошлась по зале и кухне.

Эх, минутки не хватило Ирке, чтобы покинуть дом…

Свои вещи Алексей нашёл не столь пострадавшими, как ожидал. Форма, что висела в шкафу, частично оказалась разорванной, но к починке годной. Берцы в глубине коридорного шкафа не пострадали вовсе. Мыльно-рыльные – те разлетелись по ванной, но в целом были в порядке и сохранности.

Больше всего досталось нетбуку, который теперь представлял два отдельных предмета – экран и клавиатуру, оба здорово покоцанные и к дальнейшей жизни не пригодные. Жалко, там на харде у Алексея были кое-какие полезные записи. И музыка. Хотя если хард уцелел, можно будет что-то реанимировать…

Хозяйка всё ахала и причитала; речи её постепенно выруливали на стоимость ремонта, каковую следовало стребовать с укров, Порошенки и почему-то с жильца. Почему – это тоже постепенно выкристаллизовалось в содержимом причитаний женщины: потому что жилец каким-то образом спровоцировал обстрел своего жилища.

Алексей помалкивал, не находя, что отвечать. Оно, конечно, стреляли по нему. Но стрелял-то всё-таки не он! Вот со стрелка стоимость ремонта и следовало спрашивать.

Это, кстати, Томич сказал. И кстати спросил: